Слов нет, оснований негодовать, читая сообщение о провалах советских подпольщиков и партизан, о предательстве и дезертирстве слабых духом более чем достаточно. Но разве во всем этом виноваты только партийные органы, на что напирает автор «Неизвестной войны»? Разумеется, нет. И дисциплина в подполье и партизанских отрядах держалась не на страхе перед своими же товарищами, а на глубоком сознании участниками «малой войны» своего патриотического долга. Если и не всеми, то подавляющим большинством.
Чайковский хотя и отмечает, что «малая война» полностью базировалась на добровольном участии в ней сотен тысяч самых мужественных и самых храбрых людей, которые добровольно, по давнему обычаю славянских народов стали на бой с врагом за независимость Родины, но тут же объявляет их заложниками «тоталитаризма, присущего сталинскому режиму». Что имел в виду автор этой сентенции — то ли не восприятие советскими людьми националистической идеологии, то ли их бескомпромиссную борьбу с гитлеровскими захватчиками и их пособниками — понять нелегко. Ясно лишь то, что никакого тоталитаризма он не нашел на «другом берегу» — в стане украинских националистов, декларировавших в своих программах построение тоталитарного общества под безраздельным господством ОУН по образцу фашистской Италии и нацистской Германии.
Влияние фашизма на формирование идеологии украинского национализма, принявшего в 20-е годы крайнюю форму, названную интегральным национализмом, очевидно. Его отличительной чертой стал полный отказ от прежних демократических и социалистических принципов и переход на принципы националистической диктатуры, заимствованные из теоретического арсенала германского национал социализма и итальянского фашизма. Автор первых двух программ ОУН Микола Сциборский писал: «Сам фашизм — это прежде всего национализм». У них общие цели: уничтожение СССР и мирового коммунизма, построение «нового порядка» в Европе и во всем мире. Украинский национализм, по его словам, «при избрании средств освобождения украинской нации, не ограничивает себя никакими «общечеловеческими» предписаниями «справедливости, милосердия и гуманизма». Этим и объясняется та звериная жестокость, с которой оуновцы «освобождали» украинский народ средствами физического и морального террора и которой автор «Неизвестной войны» не находит объяснения.
Разумеется, понять кровавую бандеровщину, о чем лицемерно сетует Чайковский, невозможно, замалчивая ее фашистские истоки и пряча правду о самом Бандере, его тайном сотрудничестве с германской военной разведкой, о чем на Нюрнбергском судебном процессе дали показания ее бывшие ответственные сотрудники полковник Штольце и генерал Лахузен. Фарисейски обвиняя советских публицистов, которые-де «в лучшем случае скользили по поверхности и фиксировали только факты», Чайковский выстраивает свою версию «малой войны», отбирая только такие факты, которые отвечают цели «освободить» националистическое движение от «груза» коллаборационизма. Замалчивание фактов сотрудничества командования УПА и руководства германской военной разведки, обеспечившей вооруженные формирования украинских националистов офицерским составом, вооружением и снаряжением на всем протяжении войны — прямое тому доказательство. О каком «докапывании до корней» вооруженного противостояния «красных партизан» и оуновцев ведет речь Чайковский, если в его пассажах о происхождении ОУН нет даже упоминания об отказе этой эмигрантской организации от демократических и социалистических принципов и превращении ее в нацистского сателлита, если не сказано, что руководящий центр ОУН — так называемый центральный провод — находился в Берлине и беспрекословно выполнял указание нацистских властей? А он то и запрещал рядовым националистам на оккупированной территории Украины выступать против немцев и требовал вмести с ними вести борьбу только в одном направлении — «против Москвы». Не менее странно и то, что исследователь обошел вниманием материалы Нюрнберского судебного процесса по делу главных нацистских преступников, в которых высвечен коллаборационизм верховодов ОУН и УПА, прислужничество Коновальца, Мельника, Бандеры и их сообщников нацистским властям Германии.
По-моему, нет нужды доказывать, что на Украине в годы второй мировой войны оно не было национально-освободительным, так как ОУН и УПА никогда не были самостоятельной политической силой. Их деятельность направлялась и контролировалась германскими властями через их агентуру в лице верховодов ОУН и УПА. Сотрудничество украинских националистов с германскими нацистами и совершенные ими преступления против человечества, как резюмирует К. Симпсон в книге «Бловбек», изданной в США в 1986 году, обрек их на вечное отчуждение от украинского народа. Подтвердили этот вывод и события последних лет, показавшие, что национализм с его фашистским прошлым чужд украинскому народу, ставшему на путь демократических преобразований. Жаль, что этого не поняли ни А, Чайковский, ни рецензент его книги В. Клоков.