— Зашивать будешь? — спросил Игорь таким голосом, словно ему, наоборот, что-то собирались отрезать.
— Можно скобы наложить, — встряла Завета.
— Там у тебя сущая ерунда, — сказал Костя таким тоном, словно штопал людей всю жизнь. На самом деле его опыт ограничивался операцией на любимой собаке и двухнедельными курсами по скорой помощи, которые он прошел перед самым отъездом на Украину.
— Учти, я плохо вид крови переношу. Меня и в Афгане выворачивало наизнанку. — Игорь стал белым словно простыня.
— Как ты еще стрелял?! — удивился Костя, доставая аптечку.
Для таких случаев у них с Сашкой все было под рукой: антисептик, обезболивающее, иглы, пинцеты и антибиотики. Не было только воды. Костя сказал Сашке:
— Ковбой, выйди из машины и смотри в оба, я сейчас. Рожок не забудь поменять.
— Ах да! — хлопнул себя по лбу Сашка и схватился за автомат.
Игорь Божко стал совсем зеленым и дышал, как стайер после дистанции.
— Отвернись! Отвернись! Не смотри на кровь! — Завета дала ему понюхать нашатыря.
Костя помнил, что где-то здесь был небольшой гастроном, в котором они с Сашкой однажды брали неплохой коньяк, и, уже выскакивая из машины, ощутил на себе жаркий взгляд Заветы. Ерунда, так не бывает, подумал он мимоходом, рядом с ней такой джигит, и тут же забыл о ее глазах, потому что где-то в районе городского парка ударил крупнокалиберный пулемет: «Ту-ту-ту… ту-ту-ту…», и только потом стал слышен натужный звук натовского транспортника С-5А. Он полз, едва не цепляя брюхом за телевизионные вышки, крался почти над терриконами, отстреливая тепловые ракеты-ловушки и заходя на посадку. Два дня назад один такой сбили российской «иглой». Но эти «иглы» были большим дефицитом. У повстанцев их почти не было. Вдруг протяжно и жутко, сразу в двух или трех местах, завыли сирены, и в сторону С-5А потянулись пулеметные трассеры, но, так и не долетев, растаяли в голубом небе. А сирены все выли и выли, призывая к обороне.
У Кости под джинсовой курткой в петле висел пистолет. Костя достал его, посмотрел, сколько осталось патронов в обойме, зарядил и сунул назад. Куртку на всякий случай он застегивать не стал и при каждом шаге чувствовал под мышкой колышущуюся тяжесть. Впрочем, он уже убедился, что не может выстрелить в человека, хотя пистолет давал ему чувство безопасности. Он вспомнил о насильнике и подумал, что Игорь поступил с ним очень жестоко. Лично я просто убил бы, решил он мужественно. Потом поймал себя на том, что думает, как будет зашивать рану, и понял, что нервничает.
Город казался провинциальным и очень уютным. Наверное, такое ощущение создавали клены, образующие зеленую арку над дорогой, и дома образца пятидесятых — пятиэтажные, желтого цвета, даже с какой-то лепниной на фасадах. Должно быть, их еще пленные немцы строили, решил Костя. Он выглянул из-за угла и невольно отшатнулся. Общежития университета на улице Розы Люксембург были оцеплены военными. Он разглядел армейские грузовики и все понял. Каким-то образом турки все же прорвались в центр города, к университетским общежитиям, и хватали местных студенток, чтобы увезти в Турцию. Однако, похоже, они грузили и молодых мужчин приятной наружности, потому что слышались крики и мат. Косте показалось, что операцией руководит Каюров. Нет, не может быть, подумал Костя. Ведь Игорь его убил.
Воспользовавшись тем, что внимание солдат, стоявших в оцеплении, было приковано к погрузке, Костя, не замеченный никем, перебежал проспект и через пять секунд осторожно вошел в магазин. Дверь была нараспашку, а внутри царил вселенский хаос: содержимое полок валялось на полу, растоптанное многочисленными мародерами. Но все растащить не успели. Костя нашел в углу упаковку с минеральной водой. Нести ее было неудобно. В случае, если я на кого-то нарвусь, то даже не успею вытащить пистолет, понял Костя, оглянувшись напоследок и заметив бутылку коньяка, горлышко которой торчало из-под опрокинутого мусорного ведра. Это значит, что нам обязательно повезет, подумал он и взял коньяк с собой. Теперь обе руки у него были заняты.
— Все нормально? — спросил он, благополучно вернувшись к своим.
— Да все вроде ничего. Только вот там кто-то шлялся, — показал Сашка Тулупов в сторону троллейбусной линии.
— Следи дальше, а мы займемся Игорем, — сказал Костя, с удовлетворением отметив, что Сашка зарядил подствольник и вообще выглядел собранней, чем обычно, то есть не хихикал, не зубоскалил и не заглядывался на девиц. Впрочем, девиц рядом и не наблюдалось, кроме, разумеется, кареглазой Заветы. Но она была занята Игорем и извела на него тонну ваты.