Все это промелькнуло у Кости в голове, когда он на четвертой скорости сворачивал на улицу Щорса, а сзади рвались снаряды, причем все ближе и ближе. Потом так бухнуло, что машину подбросило, словно от пинка. Костя покосился в окно, не теряя из поля зрения разбитую донельзя дорогу. Над бензозаправкой поднимался огненный гриб. Они вовремя спрятались за троллейбусный парк. Однако те, кто стрелял, видно, тоже заметили гриб и поддали огня. Пара снарядов с жутким воем рванули совсем близко, и сбоку еще раз чем-то ударило. Костя переключил на пятую и так вдавил педаль газа, что готов был сломать ее. И тут у них кончился бензин, и они на виду у здания ППУ[29], бывшего СБУ[30], застряли в воротах железнодорожной больницы.
Глава 2
Элементы неожиданности
Даже тряпье, которое нашел Игорь Божко, на этой смуглой чернобровой женщине выглядело как на королеве. Ни на кого не глядя, она с изяществом переоделась в машине. Фигура у нее была дай бог каждой женщине. К тому же она, похоже, когда-то занималась спортом, и это явно пошло ей на пользу в смысле привлекательности. Сашка сразу повел нос по ветру. Костя, который едва сдерживал себя, тихонько заметил:
– Ковбой, кончай дуру валять. Не хватало нам поссориться.
Сашка Тулупов покорно склонил стриженую голову и сказал:
– Есть, командир… не валять дуру.
Сашка очень серьезно подошел к командировке: купил на Ленинском камуфляжную форму с «разгрузкой», подстригся «под ноль» и даже сбрил юношеские усы. В таком виде он походил на «черпака»[31], и шансы его у этой женщины, на взгляд Кости, были ничтожны. Но он и сам нет-нет да и поглядывал на нее. Не мог удержаться. Здесь, на Украине, женщины были какими-то особенными – длинноногими, стройными, смуглыми и чернявыми – яркими, одним словом. В Питере, откуда Костя Сабуров был родом, такие женщины встречались крайне редко, были они в основном произведениями косметических салонов, а здесь – натуральные и на каждом шагу. Солнца, наверное, больше. Везет же людям, думал Костя, невольно вспоминая Ирку. Ирка была светлой шатенкой, хотя иногда становилась блондинкой или брюнеткой, в зависимости от сезона, но неизменно с зелеными глазами. Костя считал, что ему не очень повезло в этом плане, и последнее время заглядывался на кареглазых брюнеток. Но сейчас было не до романов, да и счастье, кажется, уже улыбнулось Божко. Костя даже не представлял, как можно перейти ему дорогу, – убьет ведь, не колеблясь, как того насильника.
Налет кончился так же внезапно, как и начался. Последняя мина взорвалась на перекрестке Университетской, не долетев до больничного забора каких-нибудь метров двадцать. По окнам и фасаду с коротким визгом ударили осколки.
– Все! Больше не будет, – уверенно сказал Игорь, выползая из-под машины и отряхивая колени.
Костя очень удивился. Еще где-то грохотало. Еще рушились здания, а Игорь уже командовал:
– Вылезайте! Давай руку, Елизавета!
– Хорошее имя. Завета! А мы и не знали, – с огорчением вздохнул Костя, выбираясь из-под больничного крыльца, куда они с Саней залезли очень быстро, почти мгновенно, когда «газель» застряла в больничных воротах. Он и сам был не против взять опеку над Елизаветой.
Пейзаж изменился. Тринадцатая школа горела, над крышей сквозь дым прорывались языки пламени, а здание Госбезопасности за высоченным забором осталось целехоньким. Жилые дома через дорогу тоже горели, но в огромный квартал, который занимала железнодорожная больница вместе с госпиталем ППУ, не залетело ни одного снаряда.
– Вот сволочи! – выругался Игорь. – На террикон залезли!
– Откуда ты знаешь? – спросил Сашка и даже открыл рот от удивления.
– Так это ж младенцу ясно, что бьет минометная батарея. А где ее удобнее всего установить?
– Ну? – не сообразил Костя.
– Я бы установил на терриконе! Во-первых, окрест видно километров на двадцать, а во-вторых, никто же не подойдет не замеченным.
– А-а-а… – сказал Костя и посмотрел туда, куда показывал Игорь.
За крышами высоток и зеленеющими верхушками деревьев километрах в трех торчали две рукотворные горы. Одна из них была почти срезана на одну треть, с вершиной, похожей на шпиль. Иногда там возникало облачко пыли, через пару секунд раздавался вой снарядов.
– Вон с того, ближнего, и бьют, – уверенно сказал Игорь. – Там наклонная дорога и круговая площадка на триста шестьдесят градусов. Пуляй – не хочу. Всю ночь, должно быть, мины таскали, а теперь дурью маются.
– С чего ты решил? – спросил Костя.
– Я здесь сызмальства все знаю.
– Надо бы нашим сообщить, да связи нет, – посетовал Сашка, украдкой поглядывая на Завету.