Как бы странно это ни звучало, но взгляд просвещенного и либерального Запада на явление национализма очень похож и логически близок к советскому. Казалось бы, Запад активно использовал различные националистические движения для подрыва сил и раскола своего коммунистического противника и, по идее, должен питать к ним симпатию. Но это лишь на первый взгляд.
Как известно, в борьбе с заклятым врагом все средства хороши, и если тут может пригодиться национализм, то почему бы и нет? Поэтому, например, очередной блокбастер о Рэмбо с Сильвестром Сталлоне в главной роли посвящался «героическому народу Афганистана», который борется за свое освобождение от советских оккупантов. Однако вскоре пришлось уже с других позиций оценить «свободолюбивый афганский народ», который к этому времени увлекся поддержкой исламского терроризма против Запада. Оказалось, этот «народ» состоит из нескольких разных, часто враждующих между собой народов (пуштунов, таджиков, узбеков и еще почти двух десятков этнических групп), противостояние которых можно при необходимости усилить, поставив на более «прозападную» этническую группу, а потом попытаться снова образовать афганский народ, но уже «пользующийся плодами демократии». То есть этносы и нации тут выступают не как цепь, а как средство. И среди прочего, в изначальные и последовательные задачи либерализма совсем не входит поддержка националистических настроений как таковых.
Не имеет смысла метать громы и молнии против «двуличия и коварства» Америки и Запада, стоит просто обратиться к самой логике либерального мышления, которая в «национальном вопросе» бывает весьма схожа с коммунистической. Суть здесь в том, что эти обе, внешне конкурирующие между собой, идеологии являются продуктом одного видения мира — универсального проекта европейского и американского Просвещения XVIII в. Ведь задачей Просвещения является перестройка мира на общих, одинаковых для всех справедливых основаниях. К ним относятся такие общие для социалистической и либеральной традиций понятия, как глобальные «свобода», «общественное благо», «демократия». Эти явления однозначно необходимы для всех стран и народов, а их внедрение в жизнь и является сутью социального прогресса. Различие между социалистами и либералами состоит лишь в видении конкретного пути и соответствующей экономической и политической философии достижения цели. Это различие разводит далеко в разные стороны, но изначальные цели — одинаковы и глобальны.
Несмотря на исторические изменения в трактовке понятий социализма и либерализма, в любом случае и здесь, и там мы видим желание сделать мир одинаковым, пусть и во «всеобщем счастье»… А посему — чем меньше культурного разнообразия, этнических, религиозных конфликтов в мире, тем проще этот мир подогнать под один шаблон, особенно если стартовая позиция крепка и есть политическая воля[5]. Посему в идеале либерализма (в т. ч. в его нынешнем работающем воплощении — глобального либерального капитализма) мир отнюдь не должен разрываться националистическими страстями, все должны дружить, жить в мире и демократии, убирать границы, а главное — покупать и продавать. Но остается проблема с существованием национальных государств, которые вносят хаос сложностью своих взаимоотношений, смутным понятием «национального бизнеса», «отечественного производителя», подрывающим интернациональность капитала как глобального мотора экономического и социального прогресса. Мир все никак не успокоится в своем бурном разнообразии.
Существование конфликтных зон, где люди истребляют друг друга из-за происхождения, языка, цвета кожи или вероисповедания, в свою очередь, выстраивает определенные политические и с ними связанные бизнес-стратегии. Понятно, что эти бизнес-стратегии должны быть прибыльными. Тогда активизируется хиреющий от «разрядки» военно-промышленный комплекс, усиливаются «внешние угрозы», возникают «хорошие» и «плохие», «перспективные» и «невыгодные» национализмы — все основывается на той же прагматичной оценке, что и у советских идеологов. Такая логика, более капиталистическая, чем либеральная, должна особенно почитать борьбу с терроризмом: враг безлик и вездесущ, посему бороться с ним можно бесконечно.
Но если вернуться к принципам, то становится непонятно, существует ли какая-нибудь универсальная (то есть солидная и признанная, «научно обоснованная» и «политкорректная») идеология, которая бы поддерживала национализм? Если к универсальным мы относим либеральную и социалистическую, то, похоже, что нет. Но в результате национализм не только жив-здоров, но и крепчает. Значит, это кому-нибудь нужно. Значит, что-то его постоянно подпитывает по ту сторону прекрасных и карамельных идей Просвещения. Поэтому, чтобы разобраться, логично начать сначала, то есть с рождения самой «нации».
5
Исходя из этой логики, большие корпорации предпочитают очень большие рынки: ведь для Китая можно разработать одну общую бизнес-стратегию, — и потребителей будет сразу более миллиарда, а представьте себе затраты на прорву всяких мелких и карликовых государств, где разные языки, стандарты, законодательство!