Феофан обошел пешком едва ли не всю Европу, посещал германские университеты Лейпцига, Галле, Йены, іде, по-видимому, впервые ознакомился с азами лютеранской теологии и современных обществоведческих учений. Особого внимания заслуживает его поступление в 1701 году в Папскую коллегию святого Афанасия, созданную специально для греческой и славянской молодежи и управляемую иезуитами. Коллегия Целевым образом готовила кадры для пропаганды унии. Ее закончили до Прокоповича и после него многие иерархи униатской церкви. Среди известных выпускников Коллегии в прошлом значился, к примеру, известный хорватский просветитель Юрий Крижанич. Успехи Феофана в Коллегии были столь выдающимися, что он даже привлек внимание папы Климента XI. Однако в Риме Прокопович оставаться не пожелал и в 1704 году вернулся в Киев. Там он также легко, как прежде Стефан Яворский, восстановился в православии и был допущен к преподаванию в Киево-Могилянском коллегиуме по широкому спектру дисциплин. Но опыт обучения Стефана и Феофана в Европе оказался различным Если Яворский вынес из него католические догмы, то Феофан — их протестантскую критику.
По-видимому, своему возвышению Феофан Прокопович был обязан событиям Северной войны на Украине. Гетман Иван Мазепа, поддерживавший Киево-Могилянский коллегиум, имел определенную поддержку в церковных и ученых кругах Малороссии. Феофан же, выступивший с панегирической проповедью в связи с Полтавской победой, четко обозначил свою пророссийскую позицию. Во время Прутского похода Прокопович приглашался государем в царский лагерь. Результатом этих контактов стало назначение его ректором Киево-Могилянского коллегиума. Вероятно, перед ним стояла задача подавления там сепаратистских настроений. Будучи противником латинства, Прокопович 5 лет возглавлял ключевой центр распространения латинских идей в России, подвергая их по мере сил искоренению.
В 1716 году Феофан Прокопович переехал в Петербург, где через 2 года был возведен в сан епископа Псковского и Нарвского и, оказавшись подле Петра I, стал фактически главным идеологом его правления. Безусловно, как и Яворский, Прокопович был политиком и конъюнктурщиком, но, в отличие от того, действительно разделял идеи Петра, служил ему не за страх, а за совесть[76].
Протестантское учение с его идеей всеобщего священства давало Прокоповичу основания десакрализовать роль церкви в ее легитимизации царской власти. Церковь лишалась Прокоповичем прерогативы быть транслятором благодати от Бога к монарху. Логично было бы вслед за тем сказать, что монаршая власть легитимизируется волеизъявлением народа. Но на столь радикальный пересмотр прежней традиции даже Феофан Прокопович не был готов[77].
Характеризуя новую секулярную модель организации государственности, историк церкви А.В. Карташев писал: «Как и для Европы, для московских передовых кругов кончилось средневековое мироощущение. Теократию сменил гуманизм, лаицизм. Государство перестало быть органом церкви, ведущей людей здесь на земле к потустороннему загробному спасению душ. Последним критерием, высшей целью (summumbonum) явилось не царство небесное, а прогрессирующее улучшение земного благоденствия, так называемое «общее благо» (bonum commune). Это и есть формулировка правовой догмы: воцарившейся в государственном праве теории так называемого «естественного права» (jus naturale)»[78].
Именно от Феофана Прокоповича пошла идея разделения русских и малороссов. Первоначально это разделение мыслилось в рамках единого народа. Еще в XVI столетии существовал только единый народ — русские. Идею о триедином русском народе, включавшем великороссов, малороссов и белорусов, выдвинул ректор Киево-Могилянского коллегиума Иннокентий Гизель[79]. Феофан Прокопович принял ее трактовку и сделал предметом широкого достояния в России. Пройдет время, и от триединого народа будет осуществлен переход к концепту трех различных восточнославянских народов. Затем уже говорилось о народах, не имеющих какого-либо корневого единства. И, наконец, вначале польские, а затем и украинские националисты заговорили о русских и украинцах как разных нациях. Феофану Прокоповичу в генезисе этих представлений, безусловно, принадлежало значимое место[80].
Провоцирование конфликта со старообрядцами. «Соборное деяние на еретика Мартина» и «Поморские ответы»
76
Чистович И.А. Феофан Прокопович и его время. — СПб.: тип. Имп. Акад. наук, 1868. — 761 с.
77
Глинчикова А. Г. Метаморфоза западной идеи «естественного права» в политической концепции Феофана Прокоповича
78
Карташев А. В. Очерки по истории Русской Церкви в 3 частях. —
М.: Юрайт, 2017. — Часть 3. - 258 с. — С. 18.
80
Бухаркин П.Е. Феофан Прокопович и духовно-интеллектуальные движения петровской эпохи // Христианское чтение, 2009. — № 9-10.-С. 100–121.