Программную основу партии составила брошюра Николая Михновского «Самостийная Украина». Именно с этой брошюры идеологема самостийничества прочно вошла в украинский политический лексикон. Михновский доказывал существование у украинцев прав на создание собственной государственности. В качестве исторических воплощений он указывал Киевскую Русь, Галицко-Волынское княжество, Литовско-Русское княжество, гетманство Хмельницкого и гетманство Мазепы. В версии Михновского, Переяславский договор устанавливал конфедеративные отношения между Украиной и Россией. Позже его условия были нарушены, и Украина насильственно и противоправно включена в состав империи. Михновский выступал на этом этапе не за полный разрыв с Россией, а за восстановление буквы и духа Переяславского соглашения[151]. Апология гетманских прав в «Самостийной Украине» позволила Осипу Мончаловскому, одному из лидеров русофильского движения в Галиции, основателю Русской народной партии, квалифицировать труд Михновского как «мазепинство».
Права украинцев в империи, как утверждалось в брошюре, системно нарушались, проводилась политика национальной дискриминации. Все это приводит, как полагал автор, украинскую нацию к деградации. Логическим итогом такого положения может стать только национальная смерть. Соответственно, лишь национальное украинское государство способно вдохнуть силы в нацию, обеспечить ее возрождение.
И особая роль в обеспечении этого возрождения отводилась Михновским новой украинской интеллигенции. Им развивалась идея о трех поколениях украинской интеллигенции. Ошибки предыдущих поколений были сопряжены с тем, что они служили чужим государствам: первое — Польше, второе — России. Третье поколение должно служить непосредственно Украине.
Территория Украины мыслилась в самостийнической версии от гор Карпатских до гор Кавказских. Идеал та-расовцев и последующих украинских националистов — «самостоятельная суверенная Украина, соборная, единая и неразделенная, от Сана до Кубани, от Карпат до Кавказа, свободная среди свободных, без пана и хама, без классовой борьбы, федеративная по своей сути». Такие территориальные рамки затрагивали уже не только украинцев и, соответственно, не сводились к вопросу национального самовыражения. «Элементарный политический такт, — комментировал Николай Ульянов, — размах выдвигаемых в брошюре «Самостийная Украина» территориальных претензий, требовал, чтобы для той части ее, что помещалась возле «гир Карпатських», указан был другой национальный враг. Между тем, ни австрийцы, ни венгры, ни поляки в таких случаях не назывались»[152].
Обращает на себя внимание различие русской и украинской версий понятия «соборность». Согласно славянофилу Алексею Хомякову, под соборностью понималось духовное, а не материальное единение людей. Соборной является церковь, так как ее единство строится на Христе. Соборность не равна коллективизму, так как последний сам по себе не содержит духовной основы единения. В украинском национализме соборность стали использовать в прямо противоположном — этническом — ракурсе. Под соборностью стали понимать соединение двух частей Украины, разделенной между Российской и Австро-Венгерской империями. Врагом единения украинцев при этом считалась только Россия.
Николай Михновский — «Украина для украинцев!»
По оценке Николая Ульянова, создание РУП и вся пропагандистская деятельность Михновского были бы немыслимы без инициирования, по меньшей мере без одобрения «львовского ареопага». Историк ссылался на позицию львовских социал-демократов во время Первой мировой войны, когда они в противоречие с прежней русинской идентичностью края выступили на стороне Австро-Венгрии против России. Под покровительством австро-венгерского правительства ими был создан Союз освобождения Украины, развернувший активную антирос-сийскую пропаганду. Союз освобождения Украины связывал свою деятельность с деятельностью РУП, подчеркивал преемственность основных лозунгов.
Как ни специфично было украинское социал-демократическое движение, с революционным национализмом Михновского оно было плохо соединимо. Тем более что националисты призывали не ограничиваться пропагандой и взять в руки оружие, использовать террористическую тактику. «Все, кто на Украине не за нас, тот против нас, — провозглашал Михновский. — Украина для украинцев, и пока хоть один враг-чужак останется на нашей территории, мы не имеем права сложить оружие»[153]. Большой резонанс вызвало открытое письмо, адресованное Михновским министру внутренних дел Российской империи Д.С. Сипягину в ответ на запрещение на устанавливаемом в Полтаве памятнике писателю Ивану Котля-ревскому сделать надпись на украинском языке (надпись на украинском из стихов Т.Г. Шевченко все же появится). Автор письма обращался с угрозами взять в заложники всю Россию: «Украинский народ должен сбросить господство чужеземцев, поскольку они выжигают душу самой нации. Должен добыть себе свободу, даже если зашатается от этого целая Россия! Должен добыть себе освобождение от рабства национального и политического, даже если прольются реки крови! А та кровь, которая прольется, падет как народное проклятье на вашу голову, господин министр, и на головы всех угнетателей нашего народа»[154]. Такой радикализм для многих партийцев оказывался неприемлем. О непомерных амбициях Михновского, склонности «к авантюризму, интригам и демагогии» говорил М.С. Грушевский. В более позднее время он даже характеризовал его как фашиста[155].
152
Ульянов Н.И. Происхождение украинского сепаратизма. — Нью-Йорк, 1966// URL: http://www.lib.ru/POLITOLOG/ulianow_ukraina.txt.
154
Самсонов Д. «Украина — для украинцев!» Как создавали украинский национальный миф // URL: https://www.km.ru/science-tech/ 2022/05/22/istoriya-khkh-veka/897722-ukraina-dlya-ukraintsev-kak-sozdavali-ukrainskii-n.