Эти требования были мотивированы появлением категории «реестровых казаков». Ульянов так реконструировал суть казацких претензий: если польский шляхтич владеет землями за воинскую службу, почему тогда и казаку — такому же воину — тоже не быть помещиком? Однако кастовая сословная гордость шляхетства Речи Посполитой не допускала мысли о возможности включения в свой узкий круг «бывшего печенега». Для снятия этого противоречия рождается теория «сарматизма».
В то же время крестьянство, оказавшееся в союзе с казаками, стихийно тяготело к Москве. Гетманство, включая самого Богдана Хмельницкого, было против (там преобладали по преимуществу полонофильские и даже проту-рецкие умонастроения), но, чтобы не лишиться приобретенной власти над малоросским народом, все-таки пошло вслед за ним в московское подданство. Богдана Хмельницкого, полагал Ульянов, отечественная российская наука приняла не совсем за того, кем он являлся в действительности, усматривая в нем принципиального поборника воссоединения с Россией. Он ссылался на авторитет В. О. Ключевского, указывавшего на ошибочность такого взгляда, и полагал, что фигура Богдана Хмельницкого находится в общей линии украинского сепаратистского генезиса[25].
Что касается Переяславских событий 1654 года, традиционно именуемых Переяславским договором, то здесь вариации трактовок, предлагаемых историографией, существенно различались: «персональная уния» у В.И. Сергеевича, «реальная уния» у Н. Дьяконова, «вассалитет» у М.С. Грушевского, а также у В. А. Мякотина или вообще только «военный союз» у В. К. Липинского и Р.М. Лащенко. Но на основании исследования сохранившихся материалов Ульянов саму постановку вопроса о «договоре» или «унии» категорически отвергал. Это, по его мнению, было не заключение трактата между двумя сторонами, а безоговорочная присяга малоросского народа и казачества московскому царю[26].
Другое дело, что, вопреки сепаратистским легендам о злоупотреблениях на малоросском крае российских властей, чиновничество России вплоть до создания Малоросской коллегии в 1722 году фактически самоустранилось от управления Малороссией, предоставив ее в ведение местной администрации. Легенды же о московских злоупотреблениях, не имеющие ни одного документального подтверждения, были сочинены в гетманских кругах для оправдания многочисленных измен последних.
В результате казацкой узурпации власти гетманские полномочия, субординация были перенесены из Запорожья в Малороссию. Казачья старшина, по сути, заменила собой польских панов, а сам гетман обладал властью большей, чем было прежде у польского короля. Традиционно приписываемое Екатерине II введение крепостного права на Украине и ликвидация местной свободы были, по оценке Ульянова, из серии тех же казачьих легенд. В действительности крепостное право вводилось явочным порядком задолго до екатерининского вступления на престол и реально существовало не одно десятилетие[27].
Старая казацкая мечта оказалась реализованной. Если к моменту присяги московскому царю на всей Украине фактически не было дворянства, то к XVIII веку оно уже представляло собой значимый социальный институт и сливалось с российским благородным сословием. Причем окончательно такое слияние произошло только после указов Петра III и Екатерины II. С освобождением от несения обязательной военной службы основания для обособления у новоиспеченной малоросской шляхты исчезли. «Оказалось, что Скоропадские, например, происходят от некоего «референдария над тогобочной Украиной», Раславцы — от польских магнатов Ходкевичей, Карно-вичи — от венгерских дворян, Кочубеи — от татарского мурзы, Афендики — от молдавского бурколаба, Капнисты — от мифического венецианского графа Капниссы, жившего на острове Занте. Появились самые фантастические гербы. Весь Бердичев трудился над изготовлением бумаг и грамот для потомков сечевых молодцов»[28].
25
Ульянов Н. И. Богдан Хмельницкий // Возрождение. — Париж, 1953. — № 28. — С. 125–141; № 29. — С. 155–172; Ключевский В.О. Русская история. — М.: Мысль, 1993. — Кн. 2. — 584 с. — С. 228–233; Павленко Н. И. История СССР с древнейших времен до 1861 года. — М.: Просвещение, 1989. — 559 с. — С. 216–218; Субтельный О. Украина: история. — Киев: Либідь, 1994. — 736 с.
26
Кристенсен С. О. История России XVII в. Обзор исследований и источников. — М.: Прогресс, 1989. — 256с.; Субтельный О.Украина: история. — Киев: Либідь, 1994. — 736 с. — С. 175–176; Мякотин В.А. «Переяславский договор» 1654-го года. — Прага: Единство, 1930. — 28 с.; Липинский В. Украина на переломе 1657–1659. Заметки к истории украинского государственного строительства в XVII веке. — Вена, 1920; Ульянов Н.И. Богдан Хмельницкий // Возрождение. — Париж, 1953. - № 28. — С. 25–141; № 29. — С. 155–170; Лащенко Р. Переяз-славьский договор 1654 р. миж Україною і царем Московським // 1898–1923. Юбілейннй збирник в честь профессора доктора Станислава Днистрянського. — Прага, 1923. — С. 51–76.
27
Ульянов Н. И. Происхождение украинского сепаратизма. — Нью-Йорк, 1966. — 288 с. — С. 44–103; Павленко Н.И. История СССР с древнейших времен до 1861 года. — М.: Просвещение, 1989. —559 с. —С.317; Істория Украіни. Короткий огляд. — Тернопіль, 1991. — С. 39–48.