Самочинно созванная на Украине Центральная рада стала ее фактическим правительством. Вопреки слабому сопротивлению российских властей, в июне 1917 года она объявила универсал об автономии Украины и создании исполнительного органа — Генерального секретариата. По украинскому примеру в июле 1917 года была создана Белорусская рада. Претендуя на роль национального правительства, она добивалась признания политической автономии Белоруссии[357].
С сентября вслед за Украиной начал отделяться Северный Кавказ. В Екатеринодаре было учреждено «Объединенное правительство Юго-восточного союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей». По февральской инерции к концу 1917 года от России отделились Закавказье, Литва, Бессарабия и т. д. Демократическая энтропия дошла до провозглашения независимости отдельных регионов, губерний и даже уездов[358].
Масштабы государственной дезинтеграции России периода революции и Гражданской войны отражены в таблице 2. Никогда за всю отечественную историю не было такого количества одновременно существующих в ареале российской цивилизации государств.
Табл. 2. Государственные образования на территории бывшей Российской империи в 1917–1924 годах
Большевикам в поразительно быстрый срок удалось заново собрать воедино более сотни образовавшихся государств. Во многом под впечатлением этой интеграционной роли новой власти среди бывших белоэмигрантов формируется направление «сменовеховства». В деятельности большевиков была обнаружена миссия Ивана Калиты — «Собирание земель русских». Задача собирания земель русских относилась и к Украине.
Украина в горниле гражданской войны
Теория Украинской национальной революции неоправданно отрывает революционный процесс на Украине от общероссийского революционного процесса. Более того, она подменяет природу развертывавшегося конфликта, представляя его как столкновение консолидированных украинских сил и противников независимой Украины. Главным противником в этой версии сообразно с современными политическими стереотипами оказываются Россия и ее адепты на украинской территории. Между тем В.Ф. Солдатенко (украинский историк, один из немногих в историческом цеху Украины сохранивший научный подход) справедливо указывает: во-первых, политическое движение на Украине не сводилось к движению национальному; во-вторых, среди украинцев отсутствовало политическое единство, и они зачастую оказывались по разные стороны баррикад; в-третьих, не существовало единства и среди российских политических групп по украинскому вопросу[359].
Принятая в последние годы в российской историографии и нашедшая отражение даже в историко-культурном стандарте теория о Единой российской революции критикуется в качестве другого крайнего взгляда в интерпретации революционных событий на Украине. Следствием ее принятия стало представление об определенной вто-ричности происходящих трансформаций на национальных окраинах, периферийности их по отношению к тому, что происходило в центре. Такой подход условно можно квалифицировать как неоимперский. Безусловно, события на национальных окраинах связывались с событиями в Центре, но не были сводимы к ним, представляли во многом по характеру решаемых задач явление исторически самостоятельное.
Выскажем свое мнение, что концепция двух революций — Февральской буржуазной и Октябрьской социалистической — давала гораздо больше оснований для понимания трансформационных процессов в национальных регионах бывшей империи, не сводя их к единой российской парадигме[360]. Февральская буржуазная революция подтолкнула национальные революции, которые в своем развитии приобретали зачастую характер самостоятельного феномена. Именно такого модернизированного в соответствии с украинским контекстом взгляда на генезис революции придерживается Солдатенко. Начавшись в Петрограде, революция переносится далее на Украину. «Являясь к началу означенного хронологического периода частью Российской империи, — рассуждает В.Ф. Солдатенко, — Украина, ее народ, с объективной закономерностью оказались вовлеченными в процессы, алгоритм которых во многом, отчасти — даже преимущественно, во всяком случае — даже в первую очередь — задавался из столицы страны — Петрограда»[361]. И такая авторская оценка торпедирует, надо сказать, распространенный на Украине миф о длительном генезисе национально-освободительной борьбы украинского народа против российского имперского господства. Вопреки этой мифологической установке получалось, что революция не столько вызрела изнутри, как оппозиция имперскому центру, сколько была самим этим имперским центром транслирована в регион.
358
Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного населения. — М.: РОССПЭН, 1997. — 376 с. — С. 140–156.
359
Солдатенко В.Ф. В горниле революций и войн: Украина в 1917—1920 гг.: историко-историографическое эссе. — М.: Росспэн, 2018. — 669 с.
360
Багдасарян В.Э., Реснянский С.И. Столетие Российской революции 1917 года в фокусе антироссийской исторической пропаганды //Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «История России». - 2017. — Том 16. - № 2. — С. 303–322.
361
Солдатенко В.Ф. В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг.: историко-историографическое эссе. — М.: Росспэн, 2018. — 669 с. — С. 653.