И ладно бы, если украинизация касалась только Украинской ССР. Можно было допустить логику, что в каждой республике поддерживается титульная нация: на Украине — украинцы, в России — русские, на Украине — украинизация, в России — русификация. Однако вопреки этой логике украинизация велась и в зонах проживания украинцев в РСФСР. Причем зачастую речь шла не о реальных запросах украинцев соответствующих областей, а об исторических корнях населения. Украинизация велась в 1920-х — начале 1930-х годов на Кубани, Дону, в Ставропольском крае, Воронежской, Курской областях, на Северном Кавказе и даже в Северном Казахстане, входившем тогда еще в качестве автономии в состав России.
Для реализации политики украинизации приглашались специалисты из-за рубежа, главным образом из находившейся в составе Польши Галиции. По оценке М.С. Грушевского, численность такого десанта составила огромную группировку в 50 тысяч человек. Многие приезжавшие были людьми националистических взглядов, встречались среди них и враги советской власти, и агенты вражеских разведок. Только в 1930 году власти одумались, и политика привлечения специалистов по украинизации из-за рубежа была пересмотрена[374].
Сталинский отпор украинизации: Сталин против Шумского
Были на высшем государственном и партийном уровне и противники украинизации. И чем больше набирало силы национал-большевистское направление, тем противодействие украинизации оказывалось сильнее.
И главным противником украинизации был Сталин — вначале осторожным, позже более жестким в своих оценках противодействия буржуазному национализму на Украине. Показательна его реакция на письмо наркома просвещения Украинской ССР Александра Шумского. Шумский являлся радикальным сторонником украинизации и сетовал, что она осуществлялась недостаточно быстрыми темпами. Ратовал он в обращении к Сталину и за персональные изменения в руководстве Украинской ССР, назначение на ключевые посты украинцев. Сталин отреагировал письмом на имя Л.М. Кагановича и других членов Политбюро КП (б) У от 26 апреля 1926 года — во время, являвшееся апогеем процесса украинизации. Позиция партийного лидера привела к перелому. Уже в 1927 году в связи с дискуссией по национальному вопросу взгляды А. Я. Шумского подверглись жесткой критике со стороны как партии, так и Коминтерна. Он был отстранен от работы на Украине и откомандирован в Ленинград, где стал ректором одного из ленинградских институтов. В политический лексикон вошло понятия «шумскизм». Правда, несмотря на генеральную линию ВКП (б) и Коминтерна, позиция Шумского была поддержана большинством Коммунистической партии Западной Украины. Каганович предъявил обвинение западноукраинским коммунистам в партийной измене. В результате по отношению к вопросу об украинизации Коммунистическая партия Западной Украины раскололась. Группа, составлявшая большинство, была в итоге исключена из Коминтерна, группа же, солидаризировавшаяся с осуждением националистического уклона, по-прежнему получала поддержку из Москвы. Шумский был репрессирован уже в 1933 году, подпав под дело об Украинской военной организации. Обвинение считается надуманным, хотя известно, что вербовка кадров украинскими националистическими центрами действительно велась.
Об аргументации Сталина против украинизации можно получить представление по приводимому ниже фрагменту письма на имя Кагановича.
«Мое мнение на этот счет.
В заявлениях Шумского по пункту первому есть некоторые верные мысли. Верно, что широкое движение за украинскую культуру и украинскую общественность началось и растет на Украине. Верно, что отдавать это движение в руки чуждых нам элементов нельзя ни в каком случае. Верно, что целый ряд коммунистов на Украине не понимает смысла и значения этого движения и потому не принимает мер для овладения им. Верно, что нужно произвести перелом в кадрах наших партийных и советских работников, все еще проникнутых духом иронии и скептицизма в вопросе об украинской культуре и украинской общественности. Верно, что надо тщательно подбирать и создавать кадры людей, способных овладеть новым движением на Украине. Все это верно. Но Шумский допускает при этом, по крайней мере, две серьезных ошибки.
Во-первых. Он смешивает украинизацию наших партийного и иных аппаратов с украинизацией пролетариата. Можно и нужно украинизировать, соблюдая при этом известный темп, наши партийный, государственный и иные аппараты, обслуживающие население. Но нельзя украинизировать сверху пролетариат. Нельзя заставить русские рабочие массы отказаться от русского языка и русской культуры и признать своей культурой и своим языком украинский. Это противоречит принципу свободного развития национальностей. Это была бы не национальная свобода, а своеобразная форма национального гнета. Несомненно, что состав украинского пролетариата будет меняться по мере промышленного развития Украины, по мере притока в промышленность из окрестных деревень украинских рабочих. Несомненно, что состав украинского пролетариата будет украинизироваться, так же как состав пролетариата, скажем, в Латвии и Венгрии, имевший одно время немецкий характер, стал потом латышизироваться и мадьяризироваться. Но это процесс длительный, стихийный, естественный. Пытаться заменить этот стихийный процесс насильственной украинизацией пролетариата сверху — значит проводить утопическую и вредную политику, способную вызвать в неукраинских слоях пролетариата на Украине антиукра-инский шовинизм. Мне кажется, что Шумский неправильно понимает украинизацию и не считается с этой последней опасностью.
374
Борисенок Е.Ю. Концепции «украинизации» и их реализация в национальной политике в государствах восточноевропейского региона (1918–1941 гг.). Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. — М., 2015.948 с.