Весной 1918 года 13 уланский полк перебросили на итальянский фронт, а мне в командование дали отдельную группу, составлявшую гарнизон г. Александровск (ныне Запорожье), то есть по сути дела я был назначен на должность начальника гарнизона г. Александровска. Мой гарнизон состоял из австрийских войск — 1 батальон пехоты, 1 легион украинских стрелков (сечевики), рота строителей мостов (инженерная) и 1 эскадрон уланов. К этому времени я уже имел чин капитана. Осенью этого же года меня перевели в г. Черновцы.
В Черновцах я командовал той же группой войска, что и в Александровске и исполнял обязанности начальника гарнизона города.
ВОПРОС: Что входило в Ваши обязанности в качестве начальника гарнизонов городов Александровска и Черновиц?
ОТВЕТ: В мои обязанности как начальника гарнизона указанных городов входило наведение порядка и спокойствия в этих городах. В период моего нахождения как в Александрии, так и в Черновцах среди местного населения царило полное спокойствие и согласие с существующим тогда порядком, так что мне не приходилось проводить никаких мероприятий направленных на успокоение населения или наведения среди него порядка.
Я занимался чисто войсковыми делами врученной мне группы войск.
ВОПРОС: Продолжайте свои показания.
ОТВЕТ: В Черновцах меня застал распад Австро-Венгерской монархии. Выехать в Австрию в это время я не имел возможности, тем более, что династия Габсбургов была смещена, я решил ехать во Львов, где было образовано правительство так называемой «Народной Украинской республики Западной области», во главе которого стоял Петрушевич. С Петрушевичем я был хорошо знаком еще по Австрии, так как он являлся членом австро-венгерского парламента от Галиции, поэтому я решил поехать и заявить ему о своем пребывании в Галиции. Это заявление я хотел сделать с тем, чтобы ко мне не пред’явили впоследствии никаких претензий, ибо пора в тот период была горячая и каждый, кто имел на то хотя бы малейшее основание объявляли себя выходцами любой династии и стремились к любому возможному престолу. Я же никакой борьбы за престол вести не собирался, а лишь хотел поставить в известность о себе Петрушевича, как главу «республики», чтобы избежать возможных от моего имени провокаций и просить его разрешения на право проживания в Галиции.
ВОПРОС: Где и когда Вы познакомились с Петрушевичем?
ОТВЕТ: По сущестовавшей при монархии Габсбургов конституции каждый член династии Габсбургов с 21 летнего возраста автоматически включается в состав сената. На этих же правах в сенат входил и я, а отсюда я был знаком как с членами сената, так и с членами парламента, потому, что с ними приходилось довольно часто встречаться.
Петрушевич был членом парламента и только поэтому я был с ним знаком.
ВОПРОС: Продолжайте показания.
ОТВЕТ: Прибыв к Петрушевичу, последний разрешил мне проживать на территории Галиции, предоставив место в Бучачем монастыре близ города Броды. Находясь в монастыре я жил своей повседневной жизнью. С Петрушевичем не встречался ни разу. За исключением визита военного министра правительства Петрушевича Витовского, который привез и вручил мне грамоту о присвоении мне почетного звания «полковника войска украинского» ко мне в монастырь от Петрушевича на протяжении пребывания там никто не приезжал и я также никуда не ездил.
В монастыре я пробыл до начала польского наступления, в момент которого я хотел выехать в Чехословакию, но был взят в плен румынами.
Пробыв в румынском плену 5–6 месяцев, я был отпущен. Так как в Австрию ехать еще нельзя было, а во Львове были поляки я решил ехать в Каменец-Подольск, где в тот период была ставка Петлюры, там же находился и Петрушевич.
ВОПРОС: С Петлюрой Вы также были знакомы?
ОТВЕТ: Нет с Петлюрой я познакомился в Каменец-Подольске.
ВОПРОС: Что Вас тянуло на Украину и в частности к Петрушевичу и Петлюре?
ОТВЕТ: На Украину я ехал потому, что я служил ранее в 13 украинском полку, с украинцами сжился, перенял их традиции и в то время был таким же «патриотом-украинцем» как и все украинцы.
Почему я поехал к Петрушевичу и Петлюре, — потому что больше ехать было некуда. К румынам я не хотел, у Деникина мне было нечего делать, а поляков я ненавидел, — выход был один, только к Петлюре и Петрушевичу.
ВОПРОС: Выше Вы показали, что к Деникину Вы не могли потому, что Вам там не было чего делать, а что же Вы делали у Петлюры и Петрушевича?
ОТВЕТ: Я просто так высказался. Мне и у Петлюры и у Деникина было нечего делать, но в это время я должен же был где-то находиться, я выбрал Петлюру.