— Я уже пять лет в «Миротворце»…
— Поэтому для меня это тоже боль. Но я это все предсказывала еще в 1991 году. Просто украинцам срочно понадобились совершенно иные геополитические, культурные, мировоззренческие ориентиры.
— Какие?
— А вы разве не знаете, что мы — «москали»?! Вот я — это «помесь угро-финнов с татарами», воспитанная, как Маркс говорил, в «кровавом болоте монгольского рабства». А они, украинцы, — «арийцы». И мы, москали проклятые, украли и киевскую историю, и софийские ризы, чтобы приукрасить себя. В «Тарасе Бульбе» есть замечательная линия — Остап и Андрий. Такое все время наблюдается в украинском народе. Это Каинова ревность к Авелю всего лишь за то, что жертва Авеля Богу оказалась более угодна. Там материального ничего не было. Ревность.
— Но они тоже не маленькие…
— Да, но тем не менее именно москали дошли от Буга до Тихого океана, создали промышленность в широтах, где никто никогда этого не делал, ядерное оружие, расплодились, что уже не догнать. А ведь в ином случае, как им кажется, именно они могли бы стать тем, чем стала Россия. Для таких логика и факты не работают. Ведь никто их не угнетал, не хотел и не собирался. Но при такой их «философии» и ощущениях можно только желать русским, чтобы пришла библейская моровая язва, случились вселенские катаклизмы, неурожай, гибель…. Это дико, но, к сожалению, мы видим в их СМИ этот образ врага.
О чем разговаривать? Если бы Зеленский отрицал такое, вел себя хотя бы в рамках дипломатической этики, то можно было бы с ним встречаться. А так, о чем говорить? Говорить о том, что они не хотят выполнять самое главное в Минских соглашениях? Это было ясно с самого начала.
— А что самое главное?
— Самое главное — это вести напрямую переговоры с ДНР и ЛНР. И дать им действительно определенный статус.
— Автономию?
— Да. Кстати, были в начале 90-х годов такие разговоры. Тогда уже обозначился всплеск национализма. Все это я тоже предсказывала, у меня есть статья, начиналась она с эпиграфа из Пушкина: «Наш Киев дряхлый, златоглавый, сей пращур русских городов, сроднит ли…» И тогда некоторые люди говорили о федерализации Украины. Или даже «Да здравствует независимая Галиция!». Пусть отделится скорее, иначе все отравит. Сталин совершил одну из своих главных ошибок — присоединил Галицию, окатоличенную еще в XIV веке после присоединения к Польше Казимиром Великим. А ведь об опасности такого акта предупреждал еще нашего государя накануне Первой мировой войны министр Дурново, который в большевистских учебниках всегда представлялся реакционером. Он говорил, что единственным призом в этой войне могла бы быть Галиция. Но только безумец может этого хотеть. Кто присоединит Галицию — потеряет империю. Он объяснял, что униатская Галиция не делила с остальной — православной — Украиной свою судьбу и враждебна общерусскому единству. И ненависть униатов к православным украинцам показана еще в мемуарах Иоанна (Теодоровича). Это полковой священник Центральной Рады времен Гражданской войны. Он в Канаде подвергся поношениям от униатов, хотя был националистом.
— А почему бы в стране, в которой федерализация скорее помогла бы укреплению нации (а Украина именно такая страна, где есть русские, где есть украинцы, западные и восточные, где даже есть донецкие и днепропетровские, то есть люди с разными менталитетами) ей не быть? Ведь в мире существуют и федерации, и даже конфедерация — это нормальные поступательные движения. Мы видим конфедерацию Швейцарии, которая прекрасно существует много столетий. Почему на Украине так противятся этой самой форме, довольно, кажется, простой?
— Здесь я скажу как юрист-международник. В мире нет ни одной успешной федерации, которая бы произошла от деления ранее единого государства.
Я имею в виду, когда государство делится, дробится. Этот процесс у нас привел к тому, что большевики начали, — к распаду Советского Союза. И нам, уже Российской Федерации, явно была уготована такая же участь. Приход новой идеологии и власти приостановил этот ужасный процесс. И сейчас все-таки нам подобное не угрожает.