Такое впечатление, что наступил какой-то критический момент, настолько, что возникла необходимость быстро-быстро сожрать что-нибудь питательное, хоть немножко, иначе сорвешься, повалишься в блэкаут с концами. Так, что не поднимешься. А ничего другого, кроме Украины, на расстоянии вытянутой руки у нынешней Европы НЕТ. Прошли времена, когда она в могучих прыжках через океан когтила на выбор жирную добычу, пожирала нетронутые угодья вместе с обитателями, не обращая внимания на писк тех, кому не повезло, даже получая от него удовольствие. Одна Франция проявляет кое-когда намек на агрессивность.
И те времена, когда добыча приходила сама, принося воду и дрова для собственного приготовления, и сами себя свежевали, как те еноты, что приходили к Лемюэлю Хогбену. Последнее, что удалось сожрать в этом стиле, была Восточная Европа, но куски оказались худосочные, почти без питательных веществ, неудобоваримые. Сил загрызть нет, а аппетит сохранился прежний, волчий.
Новый уровень организации, — это когда что-то, никому не нужное превращается в ресурс. Зачастую — решающий: неандертальцам ни к чему были пойменные черноземы и трава на лугах. Находишь способ использовать что-то никому не нужное, — и оказываешься на коне, в первачах. Очередной «технологический уклад» — это возможность использовать новую группу ресурса, но его надо делать, даже примерно понятно — как, а вот сил нету. Есть реальная возможность до него просто не дожить, обломиться раньше.
В процветании народов, живущих на территории бывшей Западной Римской империи нет никакой мистики: на них ВСЕГДА, с античных времен работали рабы. Гражданское Общество, демократия эвентуально связано с рабством. Рабство и Гражданское общество — две стороны одной медали. Учтите, лично мне эта максима совсем не нравится, я рад был бы ошибиться, но вот опровергнуть ее я так и не смог, как ни старался. Маркс на самом деле ни хрена, кроме Европы, не знал, а ведь классического рабовладения, по Марксу, нигде, кроме Европы, не было. К чему? Сословные общества, где каждый знает свое место, и никуда более попасть не может. Ну и, чуть-чуть, кое-где — вроде бы рабы. В разные эпохи они назывались по-разному, но суть не меняется: государство, основанное на принципе Гражданского Общества не может существовать без колоссальной массы людей, живущих на грани нищеты, имеющих жизненных благ во много раз меньше «граждан». Когда кончается один источник, изобретается другой: разоряют земледельцев, превращая их в пролетариат, согласный работать за ничтожную плату, чтобы не умереть с голоду. Когда одни мужчины вымирают, а другие добиваются достатка, приходится эмансипировать женщин, которые пару-тройку поколений получают в два-три раза меньше мужчин. Захватываются колонии, где можно заставить работать местное население. За счет накопленного тука рекрутируются мигранты, ищущие лучшей жизни. Этот источник кончается в силу того, что населения становится маловато, и, кроме того, многие и многие страны развивают свою экономику, и поток редеет. А те, что, приехав, укоренились, приспосабливаются, богатеют, организовываются, паразитируют, скапливаются в опасных массах, и опять оказывается, что некому чистить канализацию, выносить судна за пенсионерами и стоять у конвейера.
Так или иначе, разными способами, рабы кончаются, их источники иссякают: Запад сожрал свое село, Запад в значительной мере сожрал своих женщин, как женщин, потому что эмансипированная, экономически независимая, полноправная гражданка не сильно мотивирована на замужество, сохранение семьи, деторождение. Мигранты становятся «гражданами», т. е. потребителями, причем, зачастую, не лучшего качества: паразитами. Еще была такая штука, как «вывоз капитала»: это когда рабов оставляют по месту проживания, и хлопот, таким образом, казалось бы, нет. Вот только это чревато развитием промышленности в бывших колониях, деградацией ее в бывших метрополиях и тем, что работники добиваются достатка, опять-таки переставая быть рабами. Последний кус, — кусище! — который удалось сожрать, это нищий посткоммунистический Китай, именно с ним связан последний рывок процветания Запада. Вы резонно спросите: кто сожрал Китай?!! Цветет и пахнет! Развивается семимильными шагами! Все так, но он перестал или же стремительно перестает быть нищим, и тем самым перестает быть интересен. Из пищи превращается в ее потребителя. Конкурента.