Д. Мануильский, с которым я в основном вел эти переговоры, предлагал мне денег на поддержку дела, а также поехать за границу для подписания этого договора. Не придавая значения никаким подписям, полагая, что и без этого можно соблюсти договор, если есть искренность и желание соблюдать его, и сломать с подписью, когда такого желания нет, – я ехать куда-то подписывать отказался, так же, как и от предлагаемых денег. Но договор оставался договором»[8].
Следовательно, ни о дате, ни о ленинском приказе о восстании и речи нет. То есть написанное В. Барладяну-Бирладником со ссылкой на В. К. Винниченко является примитивной фальсификацией.
Однако именно в те дни в политических кругах стало появляться все больше доказательств, что П. П. Скоропадский собирается изменить курс и создать новое правительство. Скрывать пророссийский, единонеделимский курс П. П. Скоропадский уже не мог. Любые маскировки украинизацией в конечном счете становились бесполезными. В частности, еще до провозглашения пресловутого решения от 14 ноября о возобновлении федерации с несоветской Россией, гетман 3 ноября 1918 г. тайно встретился на станции Скороходово с донским атаманом П. Н. Красновым. Секретность разговоров, которые там велись, сохранить не удалось (а речь шла о том, чтобы именно П. П. Скоропадский взял на себя инициативу в восстановлении единой и неделимой России)[9]. Перед угрозой окончательного разрыва гетмана с украинской государственностью, изгнанием из коалиционного кабинета социалистов-федералистов последние начали склоняться в сторону радикальной части УНС, стали выражать симпатии идее восстания. ЦК УСДРП практически единогласно («против» выступил только В. В. Садовский) высказался за немедленный призыв к вооруженной борьбе[10].
Конечно, в историографии нет недостатка и в публикациях, авторы которых пытаются оправдывать федералистский курс и федералистскую грамоту П. П. Скоропадского от 14 ноября 1918 г. Вряд ли стоит специально обсуждать перспективу уничтожения посредством реализации «единонеделимских» планов украинской государственности применительно к рассматриваемому моменту. Тогда до практического их воплощения просто не дошло.
Ликвидируя авторитарно-монархический режим, возрождая Украинскую Народную Республику, демократически настроенные патриотические силы предприняли попытку найти линию поведения, преодолевающую урон, нанесенный обществу гетманским правлением и, одновременно, отличающуюся от радикализма большевиков, политики Советской власти. Главным идеологом поиска новой концепции очередного этапа Украинской революции, проекта государственного строительства, определения места УНР в общеевропейских процессах выступил Председатель Директории В. К. Винниченко[11].
Критически проанализировав причины поражения УНР времен Центральной Рады, предвосхищая неизбежное после жестокого гетманско-оккупационного террора тяготение народа Украины к советской власти (нетрудно было предположить, что на стороне последней тенденции, как и в декабре 1917 г. – январе 1918 г., окажется несравненно превосходящий военно-политический потенциал РСФСР), глава Директории считал единственным способом преодоления умножившейся на протяжении последнего года взаимной национальной вражды, предотвращения надвигавшейся войны, введение в Украине «системы советской власти»[12].
9
См.: Шаповал М. Велика революція і українська визвольна програма. С. 119; В. Винниченко. Відродження нації. Ч. ІІІ. С. 98–99.
11
См. подробнее: Солдатенко В. Ф. Три Голгофи: політична доля Володимира Винниченка. К., 2005. С. 110–114.