«Дорогая русская семья и честные гости! Еще в 1911–1912 г.г. многие представители Украинскаго Клуба в Австрiйском парламенте, паче всех Василько и Кость Левицкий, старались всеми силами доказать австро-немецкому правительству, что они являются верноподаннейшими сынами и защитниками Австрiи, а все русскiя организацiи и общества, то наибольшiе враги австрiйскаго государства. Эта лояльность украинцев ввиду Австрiи породила кровь, муки, терпенiе русскаго народа и Талергоф. Всем, кто знает австрiйское парламентское устройство, ведомо, что так называемыя делегацiи австрiйскаго и угорскаго парламента собирались то в Вене, то в Будапеште. В 1912 году председатель украинскаго клуба, д-р Кость Левицкий, во время заседанiя такой делегацiи внес на руки министра войны интерпеляцiю следующаго содержанiя: «Известно ли вашей ексцеленцiи, что в Галичине есть много «руссофильских» бурс для учащейся молодежи, воспитанники которых приобретают в армiи права вольнопределяющихся и достигают офицерской степени? Каковы виды на успех войны, ежели в армiи, среди офицеров так много врагов, — «руссофилов»? Известно ли вашей ексцеленцiи, что среди галицкаго населенiя шляется много «Руссофильских» шпiонов, от которых кишит, и рубли катятся в народе? Что намеряет сделать ваша ексцеленцiя на случай войны, чтобы защититься перед «руссофильскою» работою, которая в нашем народе так распространяется?» Министр ответил, что примет предупредительныя меры, чтобы ненадежные элементы, т. е. студенты-руссофилы, не производились в офицеры и на случай войны обезвредит «руссофилов». Последствия этого запроса Костя Левицкаго — то лишенiе многих студентов славян офицерских прав. Административныя власти выготовили списки и на основании их все русскiе были арестованы. Армiя получила инструкцiи и карты, с подчеркнутыми красным карандашем селами, которыя отдали свои голоса русским кандидатам в австрiйскiй парламент. И красная черточка на карт оставила кровавыя жертвы в этих селах еще до Талергофа. Вы сами помните, что когда в село пришел офицер, то говорил вежливо, но спросив названiе села и увидев красную черточку на карте, моментально превращался в палача. И кричал немец или мадьяр — Ты рус? А наш несчастный мужик отвечал: — Да, русин, прошу пана. И уже готовая веревка повисла на его шее! Так множились жертвы австро-мадьярскаго произвола. Но вскоре не хватило виселиц, снурков, ибо слишком много было русскаго народа. Для оставшихся в живых австрiйская власть приготовила пекло, а имя ему — Талергоф! Если бы кто-нибудь не поверил в мои слова, что Талергоф приготовили вышеупомянутые мною украинцы, пусть посмотрит в стенографическiя записки делегацiи» (Ibid., стр. 86 и 87).
Итак, вот к чему привела китайская месть украинствующих, обидевшихся на Чудь, Мерю, Весь, Мордву и Черемисов. Как назвать все это иначе, чем физическим и духовным народным самоубийством?!
Где логика?
Забудем, на время, об этих кровавых страницах. Попытаемся еще раз побеседовать с украинствующими в спокойном тоне. Итак, причина для вышеизложенного самоубийства русского народа есть та, что фино-уральцы под именем москалей присвоили себе русское имя.
Как хотите, господа, а ей-же-ей эта причина странная.
Я, допустим, ношу имя Иванова. И вот нашелся какой-то Петров, который тоже объявил себя Ивановым. Неужели это достаточная причина, чтобы я, Иванов, стал называть себя… Сидоровым? Где же тут логика?
Одно из двух. Петров, что стал называть себя моим именем, т. е. Ивановым, никакого убытка ни морального, ни материального мне не причиняет. Тогда, черт с ним, с этим Петровым, пусть себе называется Ивановым, если это ему нравится. Но, может быть, Петров, назвавшись моим именем, Ивановым, нарушает какие-то мои права и преимущества? Тогда что я сделаю? Я притяну его к ответу; я буду доказывать, что он облыжно называет себя Ивановым; буду говорить, что он Петров; а Иванов есть только один на свете: это — я!
Но что мне поможет, если я этому зловредному похитителю моего имени подарю то, что он сделал, а сам, смирнее овцы, пойду и назовусь каким-то Сидоровым? Ей же Богу, эта благонравность и смирение совершенно непонятны. А тем более непонятны, что украинствующие все время твердят, будто они борятся за свой народ. Как же борятся, когда самое, что есть у народа ценное, его историческое имя, взяли и отдали Чуди, Веси, Мери, Мордве и Черемисам.
Поляки.Для здравомыслящаго человека такой способ действия, хотя бы под влиянием самой горькой обиды, совершенно непонятен. В особенности же все это непонятно, когда сообразишь, что Чудь, Весь, Меря, Мордва и Черемисы (под именем москалей) начала красть наше русское имя еще при Иване Калите, т. е. в XIV веке, сказать точнее с 1326 года. И вот, слава Тебе Господи, прошло не много, не мало, четыре с половиной века с лишком, никто ни это «именное» воровство не обижался. И только, когда стукнуло 469 лет, наконец, кто-то обиделся. Кто же это? Вовсе даже не мы, а поляки! Поляки обиделись, и вполне естественно, на императрицу Екатерину II. В ответ на разделы Польши, и это тоже совершенно естественно, поляки в свою очередь надумали раздел России. Для этого они и изобрели до той поры не существовавший «украинский народ». А. Чигирин полагает, что польское происхождение «украинского народа» открыли авторы конспекта № X, но это не так. Сию истину установило совсем не «Новое Поколение»; это утверждает старый берлинский профессор славист Брюкнер. Вот, что об этом пишет известный знаток южно-русской истории А. Стороженко.