— Посмотри на брата, сынок, он ещё очень маленький, и ему нужен отец. Давай-ка сыграй эту роль!
— А что я должен делать? — спросил Любим.
— А что делал с тобой отец? Играть, читать, дружить.
Тогда Любим взял его за руку, повёл в степь.
Только кончилась война — дрались с соседями, но она ещё везде. Щедро напилась кровью земля, изрыта, истоптана сапогами, пропорота орудиями. Игрушки — котелки, гильзы. Однажды Любим нашёл винтовку, дал ему, сказал: «Ну-ка отомсти за отца!» С винтовкой наперевес Джулиан побежал навстречу врагу: сейчас убьёт того, кто убил отца! И взрыв. От жаркой боли в ноге потерял сознание. Брат отнёс его в больницу. Отделался Джулиан сравнительно легко — лишь два пальца оторвало.
Старше всего на три года, Любим, в самом деле, стал играть роль отца: учил бороться по-честному, лазить по деревьям, орать песни во всю глотку, скакать на коне, принимать решения. Стал включать его во все хозяйственные дела: чинить хомуты для лошадей, пропалывать грядки в огороде. Учил быть внимательным друг к другу. Вот надевает ей на плечи новый платок, купил из первой зарплаты, говорит: «Братик, смотри, какая наша с тобой мама красивая!» Вот делает ему запруду на реке, щурится от солнца, зовёт: «Иди-ка, помоги. Не бойся!»
Любим мечтал попасть в город, рассказывал ему о высоких домах, под небо. «Поедем к Маге и поселимся в таком доме!» — дразнил его. Мечтал никогда не разлучаться с ним. И свадьбы сыграть в один день!
Теперь, после бегства, каждую свободную минуту Любим стал снова уводить его в степь: как и в раннем детстве, заставлял прыгать, орать во всю глотку. Однажды привёл к стене разрушенной крепости. Из щелей между кирпичами нагло пёрла зелёная трава.
— Полезли! — сказал Любим.
— Стена отвесная!
— Вот и хорошо! Мужики мы с тобой или нет? Должны научиться перемахивать через стены, пролезать сквозь них, как эта трава!
— Думаешь, нам придётся когда-нибудь делать это?
— Кто знает! Должны же мы спасти тётку и других!
И вдруг Джулиан помчался прочь.
— Ты куда?! Почему?! — закричал Любим.
А за ним гнались духи прошлого, за ним гнался Будимиров.
Будимиров царит здесь! Его крепость. Его степь.
Ветер свистит в ушах.
И внутри — Будимиров. Сюда-то как попал?
Задохнулся, остановился. Хватает воздух ртом.
При чём тут Будимиров? Тётка бросила его!
Когда была рядом, и в голову прийти не могло, что вот так бешеным псом он будет носиться по степи. Она — для него! Как посмела бросить? Её голос назойливо звучит в ушах: страну хочет спасти! Как сможет сделать это? Обида простудой треплет его: сушит глотку, заливает глаза, стучит в висках. Он гонит её прочь, как злую мачеху: всё о себе, особенном! И вдруг закидывает голову к небу и посылает тётке свои напутствия: «Не верь Будимирову», «Береги себя», «Будь осторожна!» И вроде слышит в ответ: «Буду беречь!»
При чём тут Будимиров? При том. Он украл тётку. Он может убить её!
— Ну и горазд ты бегать! Впрочем, и это пригодится! — Теперь Любим побежал от него. — Догоняй, брат!
Жизнь Любима резко изменилась из-за него: после его бегства Любим бросил школу и по требованию Григория стал работать в Правлении. В его обязанности теперь входило составлять на каждого трудолюбца характеристики, а для этого нужно было выезжать на фабрику и в поле, изучать людей, следить за тем, как выполняются планы, спущенные сверху. Режим свободный!
Джулиана школьный инспектор определил в столярный цех. Брат и дядька устроили его на курсы шофёров. «Закончишь, будешь возить на грузовике мешки с овощами. Дорога, воздух, глядишь, стихам поможет!» — сказал Любим. Договорился с инструктором, что сам натренирует его. Учил объезжать ямы, потихоньку сбрасывать газ, когда приближалась глубокая лужа или покрытый льдом участок, разбираться в шумах машины. «Она, конечно, не лошадь, но тоже живая, — сказал, — ты должен понимать её!»
Вообще Любим принялся контролировать каждый его шаг. Уроки заставлял делать при нём или Григории, а часто за него писал упражнения и изложения. «Нечего тебе эту ахинею читать, я уже защищённый, ты ещё нет. Советую: болтает что-то твой Хорёк, а ты не слушай, представляй что-нибудь такое, что поднимает тебя над этим маразмом», — советовал брат. «Но как же я повторю его рассказ, когда он спросит меня?» «А ты скажи, хочешь ответить письменно, так, мол, намертво запоминается сказанное, а я за тебя напишу ответ!» Обязательно в конце дня Любим вёл его пройтись по степи. Рассказывал о детстве: как папа катал его на плечах, как подкидывал, о чём говорил с ним.