Через неделю пришлось нанести визит в райотдел полиции к следователю. Дед кое-как оделся, кое-как добрёл до машины за калиткой, потом ещё была дорога от машины до райотдела, но и это не всё. Надо было ещё подняться на второй этаж. Виктор Петрович терпеливо ждал, пока дед одолеет все эти расстояния. Ходил он откровенно плохо и медленно в свои восемьдесят лет. Наверное, весь этот путь ему помогла проделать злость, с которой он всю дорогу бубнил: Автомат мне надо, автомат, чтобы стрелять всех! Виктор Петрович только смеялся: Успокойся ты, стрелок! Но дед не унимался даже в кабинете следователя, где их продержали три часа, выясняя всех знакомых и родственников деда. Ни о каком "полицейском следе" речи даже не велось.
Когда подошёл срок получения пенсии, Виктора Петровича неожиданно осенило. Он нашёл визитку следователя и позвонил ему. Напомнив о себе, он сказал, что завтра деду принесут пенсию: Я надеялся подкараулить жуликов, но сегодня уезжаю в командировку на неделю. Меня не будет в городе. Я очень сожалею, - сокрушался Виктор Петрович. Трубку взял другой оперативник и обещал, что передаст слова по назначению. Виктор Петрович надеялся, что исправил свою ошибку, но надежда была слабой. Ему оставалось только ехать и караулить с утра, выбрав удобную позицию. Деда он накануне предупредил о своих планах. Для подстраховки договорился с соседкой, что та будет ждать почтальона у деда в доме, получит свою пенсию, а пенсию деда унесёт с собой. Виктор Петрович уже ни во что не верил.
На следующий день он видел издалека, как Валентина прошла к деду, как пришёл почтальон, как они вместе с Валентиной вышли из дома деда. Оставалось только дождаться жуликов. Возможно, они наблюдали за домом, потому что пенсию у него забрали почти сразу, после почтальона. Виктор Петрович прождал до трёх часов и начал подозревать, что дальнейшее ожидание бесполезно. Он зашёл к Валентине, забрал пенсию и пошёл к деду. Всю пенсию он деду не отдал, а выдал пять тысяч: Так целей будут. Через неделю ещё привезу. Я уже не знаю, чего ожидать.
Ему пришлось порадоваться такому своему решению, потому что жулики снова обманули его, хотя, на этот раз, у них это получилось не так прибыльно. На следующий день после безуспешных ожиданий позвонил дед. Вернее, позвонила соседка, потому что дед ходил всегда к ней и просил набрать на мобильнике его номер телефона. Виктор Петрович услышал что-то невразумительное и ничего не понял, словно дед был пьяный и бубнил в трубку одни ругательные слова. Виктор Петрович отключил телефон и решил, что надо ехать разбираться на месте, теряясь в самых худших предположениях. Когда он приехал к деду, то нашёл его не дома, а у соседки. Дед был жутко рассержен, словно Виктор Петрович был причастен к его неприятностям. Оказалось, что несколько часов назад к деду опять приходил паренёк. На этот раз на лице у него была медицинская маска. Виктор Петрович не сразу понял, что дед даже не открывал ему ни калитки, ни дверей дома. - Я сидел за столом, - рассказывал дед: Смотрю - дверь открывается и входит парень в маске медицинской. Он сам открыл калитку, сам открыл дверь в дом. Принёс мне деньги с экспертизы и сказал, что надо новую пенсию тоже на проверку забрать. Но я сказал ему, что вся пенсия у племянника находится. Тогда он быстро засобирался, сказал, что у него ещё много адресов и убежал. Даже авторучку свою на столе оставил. Автомат мне надо, - сердито ворчал дед: Или топор возьму. Зарублю напрочь! Угрозы в его исполнении выглядели смешно, несмотря на всю ситуацию. Они вряд ли могли кого-нибудь напугать.
Виктор Петрович упрекал себя за свою наивность. Почему он решил, что жуликов надо ждать только в день пенсии? Оправданий этому не было никаких. Не укладывалось в голове поведение жуликов. Зачем надо было возвращать деньги? Чтобы забрать новую пенсию? Что за цирк? В доме деда всё прояснилось. На столе у него лежали три купюры по пять тысяч, на которых сверху было написано денежным шрифтом БАНК ПРИКОЛОВ. Рядом лежала шариковая ручка. - Не трогай ничего, - предупредил Виктор Петрович деда и позвонил оперативнику. Через три часа ожидания приехала следственная группа и забрала купюры и ручку для отпечатков пальцев. Дед точно помнил, что парень был в перчатках. На следующий день Виктору Петровичу пришлось снова везти деда в райотдел для дознания. Удивило то, что следователь позвонил в аптеку на улице деда, и спросил про парня, покупавшего у них вчера медицинскую маску. Такой парень был, но камеры наблюдения в аптеке не оказалось. Про себя Виктор Петрович ещё подумал, что не догадался бы сделать такой звонок.
Вернувшись из райотдела, Виктор Петрович открутил на засове калитки болт, который позволял открыть калитку снаружи тем, кто знает об этом. Потом обрезал веревку, которой можно было открыть снаружи засов на входной двери дома. Видимо, оперативник не зря вертелся в доме деда. Глаз у него был опытный. Теперь самовольно в дом попасть было невозможно. Виктор Петрович с сожалением признавался себе, что вряд ли ему удастся поймать за руку жуликов, так нагло и умело обделывающих свои дела. А сколько одиноких стариков на этой улице? А на соседней? А во всём районе? Вопрос пугал своей безответностью.
Не дожидаясь следующей пенсии, Виктор Петрович набрался терпения и свозил деда в сбербанк, где ему оформили пенсионную карту. С этого времени он снимал деду каждый месяц пенсию в банкомате, лишив почтальона его работы.
Как и ожидалось, никаких отпечатков пальцев на купюрах не было, а ничего другого Виктор Петрович больше и не ожидал. Спустя положенное время деду пришёл конверт, облепленный солидными печатями. В конверте было сообщение из полиции о том, что дело о его пенсии закрыто за неимением улик. Виктор Петрович считал, что они с дедом легко отделались, сумев сохранить все его деньги.
Лишь по прошествии времени, когда в душе улеглись все эмоции, Виктор Петрович начал понимать, что ему не только повезло, но он ещё легко отделался и его не затянуло в воронку от бурной деятельности полиции, в которой таится опасность вынырнуть в обычную жизнь только после отбывания срока за сбыт наркотиков, со статусом наркодельца. Он вспомнил оперативника, сновавшего по углам в доме деда. Ему ничего не стоило подбросить пакет с порошком в любой из карманов на вешалке деда. Если бы не неуклюжесть Виктора Петровича, то к этому мнению могла бы прибавиться радость от поимки жуликов, но этому ещё надо было учиться и учиться, а желания к этому Виктор Петрович совсем не испытывал. У него было одно желание - не иметь больше никаких дел ни с прокуратурой, ни с полицией, а надеяться только на себя.
Курган Сергей Ольков 12. 19