“О, Боже! Как он так быстро?” – задавалась вопросом Эля, и это было последнее, что она отчетливо помнила.
По стеклу машины все еще били тяжелые капли дождя, вдали сверкали вспышки молний, а стекла запотели от их жаркого дыхания. Бессонов целовал ее грудь. Сначала одну, а после и вторую. Спускался все ниже, пропуская скомканную материю платья. Нацеленный на ее мягкий, подтянутый живот. Снова и снова рисуя замысловатые узоры горячим языком, доводил девушку до грани между жизнью и возвышенной смертью.
Эля же не стеснялась демонстрировать любовнику всю ту степень желания, что бушевала в ней. Хриплый, гортанный стон вырвался из ее тела, стоило мужчине коснуться ее лона. Целуя, посасывая ее, он сводил с ума. Горячая волна экстаза накрыла Жизель в тот миг, когда к языку присоединились еще и шустрые пальцы.
Она взорвалась громким освобождением.
Бессонов не стал дожидаться момента, когда девушка придет в себя. Слишком тонкой была грань, разделяющая их мирное существование, и состояние боевых действий. Он снова и снова атаковал ее тело. Просунув ладони под аппетитную девичью округлость, Егор так широко раздвинул бедра девушки, что впору было записываться в сборную по гимнастике. Никогда еще Жизель не была такой гибкой, такой извивающейся. И это не в спальне, где преобладали просторы для стратегических манёвров. В ограниченном пространстве машины, пускай и такой большой, как хаммер, все же было куча неловкостей. Но они становились незримыми, утрачивая свою значимость.
Любовник, времени даром не терял, и снова начал целовать ее плоть. О, как сладко это было! Как невероятно ловко он орудовал своим языком и пальцами! Эля все сильнее извивалась в его руках, все жарче становилось ее телу.
- Хватит, пожалуйста! – шептали освободившиеся уста девушки, а руки тем временем, обхватывали массивные плечи Беса. В надежде поскорее почувствовать наготу его мощных плеч, поджарый торс, и, конечно же, мужское достоинство. Егору было чем гордиться.
Обобщенная фраза – “мужское достоинство” – как нельзя, кстати, соответствовала действительности. “Достойный агрегат достойного мужчины” – успела оценить мужчину она, прежде чем ее пальцы проникли в шевелюру мужчины, сжимая и подтягивая его к себе.
Ближе.
И ближе.
Губы любовника, с особым привкусом, коснулись ее губ. Так дико и эротично. Невероятно. Напряжение минувших дней ушло. Исчезло. Смытое, потоками воды за окном, и внезапной, животной страстью, вспыхнувшей между ними.
Бессонов помог стянуть с него рубашку, следом и брюки очутились где-то в области голеней. И все происходящее, казалось правильным и нужным. Коснувшись вздыбленной мужской плоти сквозь ткань трусов, девушка оторвалась от губ, терзавших ее. Сжав явный бугорок, она довольно хихикнула. Он ее хочет, а это, пожалуй, самое приятное проявление чувств. В тот же миг, глаза мужчины закатились. Ему нравилось то, что Жизель делала. И в ответ, он лишь сильнее прижал к себе ее безвольное тельце.
- Хватит, - очень быстро зарычал Егор, отталкивая ладонь спутницы. Его дыхание давно сбилось с намеренного ритма. Уверенные пальцы вновь обхватили бедра девушки, раздвигая их шире.
- Да, скорее, - шептали ее губы, покрывая спешными, страстными поцелуями лицо Бессонова. Его шрам. Как только его плоть оказалась возле лона переводчицы, она нетерпеливо заерзала на сидении. – Скорее! Ну, пожалуйста, Горушка!
С гортанным рычанием, он резко вошел в нее. Пронзенное тело, задрожало в новом приступе экстаза. Что? Где она? Кто они? Переводчица утратила связь со своим телом, и тут же горячая волна невесомости унесла ее куда-то далеко, в заоблачные дали. И лишь яростные, глубокие точки резко вернули бренное тельце назад на землю. Так жарко, и так сладко было Жизель. Нехотя приоткрыв веки, она гортанно застонала. Ее мужчина был рядом, владел ею, даря сумасшедшие по ощущениям эмоции. Снова и снова.
-Да, да, - еле слышно застонала Эля, найдя в себе силы обхватить спину любовника. Резкий крик возбужденной женщины оглушил Бессонова, но ему было плевать. Еще, и еще! Так мало! Жизель впивалась в плечи и спину любовника ногтями, радуясь перекатывающимся мускулам.
Ей хотелось рассказать любовнику, что она чувствует, какие эмоции испытывает. Как жаждет его, и как он ей нужен. Бес же, понимал все без слов. Чувствовал сжимающееся под ним тело. И спустя несколько минут страстных вздохов, стонов и жадных ласк, они перестали заниматься любовью. Вместо этого, обезумили. Оба! Отдаваясь друг другу с подобием животной страсти, млели от обоюдного обладания. Все движения стали резкими, дикими. Крики и стоны затихли, ибо любовников накрыл бурный оргазм. Небольшая передышка, или маленькая смерть, как любят пошутить французы.