- А тебе какое дело?
- Да в прочем никакого. Я Беса, любым приму. А вот ты – нет.
Жизель решила не ввязываться в бесполезный разговор, лишь пожала плечами. Спорить бесполезно, проще было умолкнуть и ждать. А то, что незваная гостья ядом будет плеваться, сомнений не было.
- Что молчишь? Я ведь правду сказала. Ты вся из себя, герцогиня Кембриджская, блин. Барышня голубых кровей. А Егор – обычный, ничем непримечательный мужик. В постели хорош, тут не поспоришь. И деньги к нему льются рекой – это тоже правда. А так, невзрачный мужик.
- И чего ты за него когда-то замуж выскочила?
- Позарилась на отца его, генерала. Решила, что смогу раскрутить по-быстрому, и свалить. Да не так все вышло, как планировалось.
- Почему ж не так? – раздался голос Бессонова, который уверенной поступью вошел в квартиру. – Чего приперлась, Мариша? Твой Ганс или Франц, оказался не банкиром, а обычным жигало?
- Ты следил за мной? – томно улыбнувшись, нежным голоском переспросила девушка. Развернувшись на месте, подошла к бывшему супругу вплотную.
- А ты думала, я не догадаюсь, что решишь припереться ко мне? После того, как с очередным хахалем не сложиться? Ты до ужаса предсказуемая, Петрова!
- И что? Ты ведь все равно меня любишь, а не эту моль бледную! – взорвалась собеседница, начиная покрываться красными пятнами.
- Нет, и не любил никогда.
- Быть может, ты ее любишь? – взбрыкнула Марина, указывая на хранившую молчание Жизель.
- А это, не твое дело! – буркнул мужчина, - Сейчас, ты заберешь свои вещички и свалишь на все четыре стороны. И если я тебя увижу еще хотя бы раз в поле нашего зрения, то засужу. Документы по той сделке, у меня в сейфе. И я с удовольствием натравлю на тебя одну знакомую адвокатессу. А она, засадит тебя не на десять лет, а на все двадцать. И начнешь ты, милая моя, нары нюхать да своей мочалкой баланду зарабатывать, поняла?
- Поняла, - кисло отмахнулась девушка, огибая стоящего мужчину. И даже не взглянув на Жизель, пошла прочь из их квартиры. Было во взгляде Бессонова столько решительности и ярости, что бывшая не могла тягаться с подобным отношением. Ей тут точно ничего не светило.
Эля дождалась, пока дверь за гостей захлопнется, и хмуро скривилась. Сложилось ощущение, что ее в нечистотах испачкали. Сделав несколько шагов, она подошла к мужчине, который неотрывно следил за лицом Краснянской. Замерев на расстоянии вытянутой руки, девушка замахнулась и залепила ему звонкую оплеуху:
- Ты кого это “милая” назвал, козел? Эту выдру крашенную?
И чего точно не ожидала Эля, так этого того, что в следующий миг, Бессонов громко рассмеется. И главное, стоит такое весь из себя, красавец писанный, и ржет.
- Видела бы ты себя, милая, - выделив последнее слово особой интонацией, мужчина еще сильнее залился гоготом.
- Ах так! – рявкнула Краснянская, огибая мускулистую преграду: - Тогда сегодня поспишь на диване.
-Так не честно, Элечка! Что я сделал?
Нужно было видеть лицо этого олуха! Такая детская непосредственность! Такая прямо обида!
- Как раз и подумаешь, что ты сделал не так.
И вот если бы знала Жизель, как будет сожалеть о своей поспешной злости спустя несколько дней, не скандалила.
Блуждая шумным торговым центром, размышляла.
Как так получилось, что она все финансовые вопросы отдала на попечение Бессонова, девушка не понимала. Раньше, сама для себя работала, зарабатывала и планировала свой бюджет. Знала, сколько в ее кошельке денег, что может купить, а на что нужно еще заработать и отложить. Теперь же, поругавшись с любовником, очутилась перед дилеммой – наплевать на собственную гордость и пойти мириться? Или продолжить злиться и воспитывать сожителя?
А проблема была в том, что денег на новое платье на свадьбу Сони у нее не было. Ее скромная зарплата уходила на продукты, покупки игрушек и всего необходимого для Анны-Марии. О себе же, она не думала. Обычно, Егор оставлял деньги для нее на столе, или покупал все остальное сам. А сейчас?!