Были и некоторые побочные недостатки ее интересного положения. Девушка засыпала и просыпалась в неудобной позе. Так просто крутиться во сне как делала она ранее, уже не получалось. Спина болела, а грудь с каждым днем становилась все больше. Эля и раньше не особо жаловалась на свою фигуру, а вот во время беременности та начала преобразовываться на глазах. Конечно же, у нее была пара тяжелых месяцев токсикоза, как без них.
Ослабленный от стрессов, недосыпа и недоедания организм пытался адаптироваться к новому состоянию. И что греха таить, она сама была в этом виновата. Научись Эля правильно распределять бюджет, и особенно – готовить, деньги не улетали бы с таким свистом. А так, единственным продуктом, который постоянно был у нее в наличии, оказывалась овсянка. Противная, похожая на сопли, каша. Жизель ненавидела ее всем сердцем, но приходилось есть. Несколько раз в день, иначе и вовсе сидела бы голодной.
Долгожданный покой и сосредоточенность на интересном положении – вот чего она хотела. А вместо этого, постоянно волновалась. Хорошо хоть с долгами удалось рассчитаться. Но “хождение по мукам” – именно так Краснянская называла процесс получения наследства, переоформление бесчисленного количества документов - тяжким бременем легло на ее хрупкие плечи. Иногда хотелось выть и кричать. Спасала продажа некоторых вещей, а точнее произведений искусства, собранных дедом. И, конечно же, верные мушкетерши. Куда уж без них?
В дверь позвонили. Осторожно поднявшись с постели, Эля набросила теплую шаль и побрела открывать соседке. То, что это должна быть бабушка Мария, девушка даже не сомневалась. Милая старушка после смерти родных помогала девушке с продуктами, привозя из деревни молоко, творог, сметану и свежие овощи. За это Краснянская была ей очень признательна и платила ей за продукты по льготным тарифам. По-соседски. Что уж поделать, если пенсия у нынешних стариков была скромной, а жить им как-то нужно было. Девушка же удачно продала пару картин и могла скромно, но спокойно дожить до предстоящего значимого события в жизни.
Не посмотрев в глазок, Эля распахнула дверь. И тут же испуганно замерла. На пороге стоял виновник ее былых кошмаров. Оценивающе пробежавшись по округлой фигуре девушки, Саша гнусно улыбнулся. Оттолкнув ее вглубь квартиры, стремительно закрыл дверь.
- Здравствуй, рыба. А ты, как я смотрю, не ждала муженька-то домой? – последний раз она видела его еще в Париже. В те далекие времена он выглядел прекрасно. Подтянутый, свежий. В дорогой одежде и с великолепными манерами. Не мужчина, а мечта. А вот тот, кто сейчас стоял перед ней, больше походил на бандита с большой дороги, как бы пафосно это не звучало.
- Здравствуй, Саша, – пытаясь не закричать от нахлынувших воспоминаний, тихо поздоровалась Эля. Непроизвольно она попыталась прикрыть легкой шалью выпирающий живот. – Чего пожаловал?
- Соскучился, рыба. Ой, как соскучился! – едко выплюнул он, похабно изучая стоящую перед ним девушку. – А тебя разнесло. Папаня-то кто?
- У тебя спрашивать нужно, Александр. Ты ведь был со мной в тот вечер? - спрашивая это, девушка опустила глаза к полу и не заметила, как мужчина уже в следующий миг очутился рядом и ударил ее по лицу.
- Борзая, да? – схватив за волосы, запрокинул голову Жизель, чтобы лицезреть мгновенную вспышку животного страха в ее глазах. – Что, неужели с того вечера ни с кем так и не покувыркалась, сладкая?
- Нет, - с трудом сдерживая слезы, отозвалась Эля.
- Молодец, - самодовольно буркнул гость, отпуская ее голову. – Ты была такой вкусной в тот вечер. И я ведь был первым? Хотелось бы вспомнить…
- Нет, - отрицательно замотала головой девушка, делая шаг назад. Заметив промелькнувшие в глазах гостя искры ярости и гнева, попыталась исправить сказанное: - Ребенку это навредит. Уже нельзя.
- О, значит, мой все-таки, – как-то безразлично отозвался он, отрывая свой взор от хозяйки квартиры и оглядывая помещение: - Нехилые хоромы. Кто владелец?
- Был дед, теперь я. - осторожно произнесла она, отступив в сторону. – Что тебя привело сюда?
- Пожрать есть чего? - прошествовав к дивану, рявкнул он. Плюхнувшись на мягкую обивку, не обратил внимания на неприятный скрип старой мебели. – Я тебя спрашиваю?!