- Нет, – отрицательно качнула головой девушка. – Денег нет и не могу ничего купить.
- Сожрала, небось, все, корова? Я помню, как ты любишь пожрать… - и он плотоядно уставился на грудь девушки, которую мягко подчеркнул вырез домашнего платья.
- Ты чего пришел? – воскликнула девушка, чувствуя, как паника и страх охватывают ее, унося в водоворот сумбура, из которого девушке уже не выбраться. – Оскорблять? Унижать? Что я тебе сделала, чем заслужила такое отношение?
Ее голос сорвался на крик. Девушка, воспитанная в строгих правилах, никогда не позволяла себе переходить допустимые границы. Но не с этим животным, который гордо называл себя мужиком.
- Смотри, какая нервная стала? – рявкнул собеседник, поднимаясь со своего места. Перед ней теперь стоял совсем другой человек. Больше похожий на зверя. Даже хуже. В глазах его проскользнула столь неприкрытая ненависть и злоба, которые заставили девушку вновь отступать. – Слушай внимательно, лярва! Мне деньги нужны. Много денег. И я знаю, что у тебя они есть, – переведя дыхание, он осмотрел глазами квартиру девушки: - Дашь мне 20 тысяч, и, так и быть, оставлю тебя с твоим приплодом в покое.
- Саша, - обреченно произнесла Эля: - Денег нет. После смерти деда я все продала, чтобы рассчитаться с долгами. За переводы, которыми я занимаюсь, платят скромные гроши. На них я с трудом покрываю коммунальные платежи. Продуктов нет. Если не веришь, можешь проверить в кладовой и на кухне. Я живу впроголодь, и все из-за тебя.
Она вздрогнула от взгляда, которым ее наградил мужчина. Холодный, отчужденный, полоснувший огненной резкостью. Девушка злилась и испытывала душераздирающий страх одновременно, а все потому, что была открыта и незащищена перед насильником.
- Мне плевать, Эля! – грубо рыкнул он, оказываясь рядом. – Из-за тебя я просрал кучу бабла. Из-за тебя накрылась сделка, в которой я мог получить 300% прибыль.
- Это твои проблемы! Я с тобой уже сполна расплатилась, - стиснув зубы, она отвернулась. Не имела желания смотреть на того, кто был ее таким нежеланным гостем. Мечтала избежать даже малейшего намека на близость.
Александр двинулся на нее с таким резвым напором, что Эля успела лишь почувствовать, как тугой ком страха закручивается в области сердца. Внезапно пришло понимание, что ни скрыться, ни убежать от этого зверя она не сможет. Не успев даже пикнуть, девушка отлетела к стене от увесистого удара, которым была награждена. Схватив ее за горло, насильник начал душить девушку, приговаривая:
- Мразь! Пока ты со своим дедом икру красную жрала, да по заграницам каталась, я в детдоме с голодухи подыхал. Так что молчи и слушай.
Натиск его пальцев становился сильнее, и девушка почувствовала резкий спазм в области живота. “Нет, только не это! Не ее малышка! Она ведь ни в чем не виновата!”
Эля закусила губы, чтобы сдержать крик боли и крик ужаса.
- Продашь квартиру, я завтра нотариуса приведу, и…
- Нет! – закричала хозяйка дома, что было сил. – Отпусти меня, подонок! Ты изнасиловал меня! А теперь имеешь наглость приходить и требовать деньги. Квартиру захотел? Ни-за-что! Сам заработай и купи! Ублюдок. Только насиловать и врать умеешь!.. Сорбонна... Париж… Лгун! – в сердцах бросила Эля и стала вырываться из его цепких пальцев. Силы были неравными, и она это осознавала, но ради своего ребенка была готова продолжать бороться. Не ради себя, а ради той крошечной жизни, которая должна родиться и увидеть этот мир.
Несколько долгих мучительных секунд мужчина с ненавистью смотрел на девушку, пока глаза его не заволокла пелена ярости. Безумие – это не грех, это проклятие. Дыхание насильника стало затрудненным и прерывистым. Кулаки сжимались и разжимались, точно он пытался сдерживать себя из последних сил. Тонкая нить человечности рвется тогда, когда человек перестает быть человеком, превращаясь в монстра. Когда его нормы морали разбиваются о то, что мы привыкли называть беспредельной властью. И вкус этой власти подобен наркотику, вкусив который, человек умирает. Навсегда.
Жизель зажмурилась, чтобы не видеть того ужаса, что развернулся перед ней. Она словно попала в театр. Представление было пропитано ужасом и болью, а все попытки найти выход, обречены были изначально на провал. Огненная влага слез прорвала заслоны ее силы воли, и хлынула вниз. Орошая руку мужчины, которая вновь оказалась на тонкой шее девушки, прерывая доступ к кислороду. Ее душа испуганно закрылась внутри.