“Козел!” – в сердцах бросила Эля, вспоминая, как они жили. То по очереди ночевали друг у друга, хоть как-то выручая. То делились деньгами и продуктами. Решали, как сейчас модно говорить, вопросы и просто как-то жили. Возможно, они и справились со всем, что выпадало на их судьбы потому, что не были одиноки в своих бедах. Эля могла поздно ночью позвонить Кате и разревется. Та, бросив все, приезжала и успокаивала подругу. Соня забегала перед работой или на выходных и сидела с ребенком, и тогда Эля получала блаженную возможность поспать пару часиков. Аннушка забирала девочку к себе, когда выпадало свободное время, сама ведь нянчила брата. Жизнь их текла таким вот обычным ритмом. Точно четыре разных ручейка объединились в один общий поток. Они умудрялись противостоять всему, будучи вместе.
Еще один глоток кофе обжег небо. Не обратив никакого внимания на неприятное покалывание во рту, молодая девушка лишь сильнее затянулась сигаретой. И не скажешь ведь, что она любит курить. Совсем нет. Эта вредная привычка появилась недавно. А все потому, что нервы ее от постоянного недосыпа, тревог и хронической усталости были ни к черту. Мамаша объявилась. Вспомнила почти через двадцать лет о том, что у нее есть дочь. И через за пять лет о том, что у нее есть внучка.
Со злостью потушив окурок о стоящую рядом пепельницу, Эля допила кофе в один глоток. Постояв немного, ожидая пока остаток дыма немного выветрится, она поежилась. Мозги совсем уснули, раз она умудрилась выйти на балкон в тонком домашнем халате и в обычных комнатных тапочках на босую ногу. Потянувшись всем телом на месте, девушка кое-как размяла похолодевшие конечности. Невидимая пелена сна слегка рассеялась после дозы кофеина и никотина.
Как там любили они с подружками шутить в школе?
Капля никотина убивает лошадь, а капля героина – заставляет ее чесать морду копытом. В далекие и безмятежные года юности это было смешно. А сейчас почему-то звучит трагично. Отмахнувшись от навязчивых, бредовых мыслей, девушка вошла в кухню, на ходу прикрывая балконную дверь.
Достала овсянку, изюм с курагой и йогурт. Время было еще ранее. Всего 6:50, но лучше начать будить маленького ангелочка именно сейчас. Она слишком хорошо помнила себя в детстве и слишком хорошо знала любимое чадо, чтобы рисковать опозданием на новую работу.
Пройдя по квартире, Жизель Элиз де Ламбер, а по паспорту Жизель Краснянская, тоскливо осмотрела их жилище. Некогда богатая обстановка не сумела пережить несколько особо тяжелых лет. Раньше все стены были украшены картинами, за которыми дед гонялся по всему Союзу. Их Эля продала в первые несколько месяцев, чтобы расплатиться с долгами, возникшими после похорон деда. На книжных полках пылились редкие книги в дорогих переплетах. Несколько особо ценных фолиантов она умудрилась припрятать для дочери, чтобы хоть что-то осталось от дорогого сердцу предка. Мебель, итак не отличавшаяся особой прочностью, уже созрела для помойки. Сейчас девушка понимала – она реально нуждалась в новой обстановке. Спать на существующем диване было той еще пыткой. То же самое касалось и стен. Изрядно пожелтевшие обои раздражали своим печальным видом. Все вокруг нуждалось в капитальном ремонте. К нему Эля пока не была готова. Несмотря на то, что пролетело уже четыре года с ее возвращения из Парижа.
Пока девушка заправляла постель, убирая по местам все лишние вещи, в голове возник образ предка. Дед ее, Георгий Владленович в гробу бы перевернулся, если бы узнал, что внучка продала его картины. И книги, и пару довольно дорогих антикварных статуэток.
В уме Жизель всегда удерживала одно единственное оправдание – дочь голодать не будет. Пусть она и не самая лучшая мать, Анна-Мария ни в чем не будет нуждаться. Ради своего ребенка девушка сделает все возможное и невозможное. А продажа ценностей – это такая малость.