Рудракш. Руди. Как вам его описать? До денег, до костюмов Армани, до рекламных плакатов отбеливающего крема и диетологов, борющихся с его метеоризмом из-за колы и фастфуда?
Ничем не примечательное лицо. Очень североиндийское лицо. Уттар-Прадешское лицо. Лицо, каких в деревнях сотни миллионов. Лицо, которое никто не выберет в Тиндере. Лицо, из-за которого сговоренная невеста откажет после первой же встречи. Маслянистое лицо. Ладони, скорее всего, липкие; к счастью, я ни разу не пожал ему руку. Единственный спорт – настольный теннис. Бадминтон? Слишком сложно. После школы перекусывает уличной едой, в животе, яйцах и крови сплошь голгапа[38] и радж качори[39]. Родители на Дивали дарят книги о правильном питании.
Волосы у него были длинные, жирные, нечесаные, словом, как у любого богатенького подростка, которому не хватает самоуважения. Если бы я по-прежнему носил парики, скопировать его прическу не составило бы труда. У меня их десятки, пятнадцать тысяч рупий штука, все разной длины, из настоящих волос, которые не знали ни мыла, ни шампуня. Я ни разу не спрашивал у продавца, настороженного мужчины из запущенной лавки в восточном Дели, где он их берет.
Но теперь перед экзаменами я особо и не стараюсь замаскироваться. Больше не переигрываю. Я заработал себе репутацию. Люди думают, что я притворяюсь, веду себя как кинозвезда. Коллеги-консультанты, завидев меня, разражаются напыщенными монологами, точно из фильмов семидесятых годов.
Подростком Руди только и делал, что валял дурака. Дни напролет играл в компьютерные игры. Ночи напролет дрочил. Спросите его, чему он учился, и он вздохнет. Тогда, до славы, денег и женщин, до того, как он стал Первым Мозгом Бхарата[40], Человеком, который знает все, Набобом учености, он был еще невыносимее, потому что тогда он был заурядным индийским пареньком из среднего класса, а они способны довести человека до самоубийства, один-единственный раз закатив глаза.
Сперва мне пришлось провести с Руди три дня, чтобы выяснить, что он знает.
Эти три дня стали пыткой. Мы листали учебники, которые он толком не открывал – на корешках ни трещинки, в тексте ни ожесточенных подчеркиваний, типичных для индийского школьника, ни чернил, расплывшихся от слез, ни жирных пятен от перекусов во время ночной зубрежки.
Раз в пять минут мне приходилось напоминать ему, что вообще-то нужно повнимательнее относиться к моим вопросам об учебе, об успеваемости, обо всем, чего я не знал.
– Твои родители платят за это хорошие деньги, – говорил я.
Пять лет назад эта фраза еще хоть как-то действовала на детей, но Руди только стонал и продолжал тупить в телефон, смотреть гифки и всякую хрень на Ютьюбе, отражавшуюся в залапанных стеклах его очков.
В углу его комнаты, у стенки темного шкафа, стояла гитара, к которой, похоже, никто никогда не прикасался. Такие шкафы есть в каждой делийской спальне, бедной ли, богатой: в них обычно висят старые шали, траченные молью подвенечные платья, старомодные шальвар-камизы[41] и твердые чемоданы образца тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, которые рука не поднимается выбросить, потому что, сколько ни имей денег, а история Индии учит, что в любую минуту может случиться жопа и вам придется бежать. А может, мы просто жлобы. Не знаю.
На полках высились пыльные стопки западных дисков, наверное, это дерьмо кто-то из родственников привез из Канады, когда это еще считалось крутым: можно похвастаться перед соседями, как вам славно жилось в Ам’рике. Социальных сетей тогда еще не было, теперь-то мы все в режиме реального времени видим, какие американцы на самом деле тупые.
Руди обильно потел и только и делал, что отвечал на вопросы. На груди у него темнело пятно. Вентилятор, вращающийся над нами с такой скоростью, что сунься – и лопасть отрубит тебе голову, не спасал, только гонял воздух. Новенький кондиционер покоился на полу: его еще не установили – наверняка из-за очередной мутной забастовки.
– Слышь, чувак, – говорил он, когда я слишком доставал его вопросами или не скрывал раздражения. – Хватит, задолбал. Думаешь, это очень легко? Дай отдохнуть маленько.
Задолбал? Чувак? Где уважение к старшим? Пусть я старше всего на пять лет, но все же. Мне двадцать четыре, и я заслуживаю уважения. До чего испортились нравы с появлением смартфонов.
И он продолжал ковыряться в носу, бормотать, смотреть клипы на Ютьюбе и девушек в Инстаграме, которые, по его мнению, выглядели чересчур откровенно.
38
Голгапа (пани пури) – традиционное индийское блюдо, небольшие шарики из теста, обжаренные в масле. Внутрь голгапы наливают бульон или кладут любую начинку.
41
Шальвар-камизы – традиционный индийский костюм, состоящий из брюк (шальвары) и рубахи (камиз). Бывает как женский, так и мужской.