— Где ж ты раньше был? — прошептала она. — Черт, вся ночь впустую… вот дура-то…
Мертвец пошевелил рукой. Лакримоза попятилась. Неужто оживает? Неужто сработало асмодеево заклинание? Губы мумии встопорщились, будто хотели что-то произнести. Или произнесли?
— Что? — переспросила Лакримоза, холодея. — Ты что-то сказал?
— Отдай, пгоститутка… — отчетливо прошелестел картавый голос. — Отдай…
Снаружи послышалась дробь каблуков по корабельному трапу. Лакримозины нервы не выдержали, она выскочила из каморки, захлопнула за собой дверь и привалилась к ней спиной. Из-за угла коридора показался охранник. Лакримоза качнулась к нему, едва переступая на негнущихся ногах.
— Дяденька, мне нужно на берег, срочно! — закричала она. — Отведите меня к самому главному. Сейчас же, немедленно!
Яхту ощутимо покачивало. Серый балтийский день хмуро заглядывал в кают-компанию, как похмельный пьянчуга — в пивной ларек, закрытый без объявления причин. Друзья сидели в креслах вокруг низкого стола, уставленного закусками и бутылами. Вадик с энтузиазмом уминал салат, Витя задумчиво щурился, сонный Вовочка клевал носом, еще не совсем проснувшись.
— Ну и что теперь с ним делать? — сердито спросил Веня. — Говорил я вам… Все ты, Витька! Каким был, таким и остался. Вроде нормальный чувак, а как выпьешь… и откуда что берется?
— Ты-то чего озаботился? — огрызнулся Витя. — Вовкин подарок, пусть он и решает. А мы постараемся соответствовать, правда, Вадик?
— Угм…
— Вот видишь…
Веня всплеснул руками.
— Мне бы ваше спокойствие! Там наверняка уже вся страна на ушах стоит! Вы что, думаете, нас не вычислят? — он поскочил к иллюминатору и обвел взглядом морской горизонт, словно ища на нем дымы авианосцев и эскадрильи атакующих штурмовых самолетов. — Я одному удивляюсь: как тут до сих пор еще не всплыли несколько атомных подводных лодок.
Вадик перестал жевать. Какое-то время он обдумывал сказанное Веней, затем покачал головой и снова энергично задвигал челюстями.
— Что?
— А ничего… — потягиваясь, ответил Вовочка. — Смешной ты, Веник. Авианосцы… подводные лодки… вся страна на ушах… Ты о какой стране говоришь? Не надо жить воспоминаниями, дружище. Вот, глянь-ка… праздничные будни новой реальности.
Он включил телевизор. На экране перетаптывалась тройка существ непределенного пола в интернациональной форме ударниц панельного труда. Музыка играла маршевый ритм, зал дружно хлопал в ладоши. Одно из существ хлопнуло себя по голым ляжкам, надуло яркие губки и, ностальгически натягивая их на микрофон, прошептало:
— Голубая вселенная…
— Ты такая ахуэнная! — подхватили соратники, радостно утаптывая сцену.
— Голубая вселенная… — томно повторило солирующее существо и жеманным жестом протянуло обсосанный микрофон в сторону зала.
— Ты такая ахуэнная! — нестройным эхом отозвался зал.
— Новости включи, новости! — потребовал Веня.
— Ха! — отозвался Вовочка. — Это и есть все наши новости, Веник. Других нету. Но, если ты настаиваешь…
Он ткнул пальцем в пульт.
— …выгнала бы тебя еще двадцать раз! — сказала с экрана толстая размалеванная блондинка. — Таких, гадов, как ты, пучок пятачок. И сына я тебе не отдам, не рассчитывай!
Раздались аплодисменты, камера сменилась, открывая зал и умильно улыбающегося старого парня с микрофоном.
— Михал Петрович? — мягко произнес он в камеру. — Что вы ответите своей бывшей жене?
Камера дернулась к мужичку в клетчатой рубашке, сидящему отдельно от всех. Мужичок сглотнул, хватанул воздух ртом, как вытащенный из воды пескарь, и снова сглотнул.
— Михал Петрович? — с ноткой разочарования в голосе повторил парень. — Зрители ждут.
Мужичок взревел и вскочил с лавки.
— Убью тебя, суку! — заорал он, размахивая кулаками, но оставаясь на месте. — Я тебя…
Вовочка сменил канал. Снова зал, довольный, смеющийся, хлопающий в ладоши. Камера переключилась на сцену, к лощеному молодящемуся дядечке в маечке под пиджачком. Дядечка тонко улыбался.
— Они ж дураки! — сказал он и улыбнулся пошире.
Зал зааплодировал.
— Полные дураки!
Зал полностью присоединялся и поддерживал.
— Они же по-нашему, по-человечески, ни хрена не понимают!
Аплодисменты перешли в овации.
— Вова, не надо, а? — попросил Витька. — Вадя, ты налил бы и товарищам, что ли… Уже третий час, а ни в одном глазу.
— Венька хотел, теперь пусть смотрит, — Вовочка снова ткнул пальцем. — О, футбол. «Спартак» сливает. Ну, это-то уж точно не новость, правда, Вень?.. Так, а это что? Ага… астролог. Хочешь астролога? Нет?.. Хозяин-барин. Вот тебе тогда из села, под гармошку. Смотри, по грязи хоровод водят, а сарафаны чистехоньки… чем не новость? Реквизит, блин. Что, и это не годится? Ну, на тебя, брат, не угодишь…
— Погоди! — вдруг закричал Веня. — Оставь это!
С экрана телевизора строго, хотя и доброжелательно, взирала на них миловидная дикторша в сером деловом костюме. Сбоку на заставке фона простыми русскими буквами было выведено: «Новости дня».
— Видишь? — торжествовал Веня. — Я ж говорил! Быть такого не может, чтоб вообще без новостей…
— Гм… — смущенно хмыкнул Вовочка. — Поди ж ты… А я и понятия не имел… Вадя, ты знал?
— Спасибо, Антон, — быстро проговорила дикторша, видимо, заканчивая разговор с дальним корреспондентом. — Спикер инвестиционного холдинга «Шведорг» анонсировал скейлы маркетинговых фьючерсов на период форсирования инновационных проектов скай-выйв коммуникаций. Ссылаясь на неназванный источник в силовых структурах, он заявил, что это стало следствием запланированного слияния МЧС, ФСИН, Госнаркоконтроля, Государственной фельдъегерской службы, ФТС, ФМС и Федеральной службы судебных приставов — ФССП…
— Вовочка… — потрясенно прошептал Веня. — Она на каком языке говорит? Ты уверен, что это русские новости?
— Я ж тебя предпреждал, дурило, — сказал Вовочка, выключая телевизор. — Нету здесь новостей. Давно уже нету.
Веня недоуменно развел руками.
— Может быть, они просто еще не знают? — предположил он.
— Ну, это-то выяснить легче легкого… — вмешался Витя. — Вадя, как у тебя в Москву выходят? Через ноль? Все у вас тут через ноль… Алло! Девушка? Мне телефончик кремлевских касс, пожалуйста. Соединяете? Вот спасибо… Алло, здравствуйте! Говорит групповод Сусанин. Я тут с польской делегацией, и они непременно хотят навестить Мавзолей. Что? Закрыт? Ага, временно закрыт. И давно он… ага… ага… спасибо. Всего доброго. Что? Обязательно заведу. И брошу — все, как положено. Спасибо.
Он положил трубку и улыбнулся:
— Знают. Мавзолей временно закрыт на внеплановый профилактический ремонт. Ссылаясь на неназванный источник в горах Гималаев, инновационный риэлтор фьючерса эгогистограммы заявил, что…
— Ничего не понимаю! — перебил его Веня. — Тогда почему…
Вовочка зло поставил на стол пустой стакан.
— Вот именно, что не понимаешь. А не понимаешь, так помалкивай.
— Погоди, Вова, — укоризненно произнес Вадик. — Ну что ты на Веньку-то собачишься? Он-то тут при чем? Можно ведь по-человечески объяснить. Понимаешь, Веник, нет сейчас ни у кого резона эту историю раскручивать. С охраной понятно: им свои провалы афишировать ни к чему. Большому начальству тоже не нужно: зачем проблем добавлять? Для оппозиции или независимой прессы — рейтинга никакого. Уже столько насчет «хоронить — не хоронить» наспорились, что у всех из ушей лезет. Люди хочут про голубую вселенную петь, что им до какой-то мумии? Извини, Вовик, не хотел тебя обидеть… Короче, если даже кто и захочет слить инфу, никто у него не купит. Такая вот голубая вселенная.
— Но люди-то заметят… как же… — возразил Веня.
— Да ничего они не заметят, твои люди! День рождения прошел? Прошел. Теперь аж до ноября нет поводов венки возлагать. Если держать лавочку закрытой, то никто даже глазом не моргнет. Профилактический ремонт, ты же слышал. А потом похоронят тихой сапой и все дела. Пожалуйте к стене или к могилке на Новодевичье.