— Привет, — здороваюсь с Настей, придя на работу.
Настино настроение, судя по всему тоже на высоте — она прямо сияет, увидев меня.
— Доброе утро, — улыбается она.
Что это с ней, интересно. В последний раз у нее глаза так светились, когда мы снимали одного известного парня-модель, она тогда еще упрямо не вылазила из студии, прикинувшись зрителем.
Захожу в кабинет за фотоаппаратом и ноутом и иду в студию, а войдя, понимаю истинную причину Настиного настроения — развалившись в моем кресле, туда-сюда крутится Клыков!
Точно! Было во взгляде Насти еще и некое ехидство. Вот зараза — ничего не сказала!
Я наблюдаю как Женя елозит мое кресло, пока он решив сделать круг, не видит меня.
Сегодня на нем белая футболка, которая невероятным образом подчеркивает красоту его смугловатой кожи. Сейчас замечаю, что весь его образ выглядит дорого: на руках премиальные на вид часы, одежда явно не из масс маркета, опять же уложенная прическа и обалденный парфюм.
Как он успел разбогатеть за это короткое время? Конечно, до уровня папы ему еще далеко, но некоторым не хватает и жизни даже для такого. А еще папа ошибался: никакой Женя не болотный нищеброд, которому никогда не суждено заработать хотя бы на одно мое платье — так папа утешал меня три года назад. Тогда мне, конечно, было все равно сколько зарабатывает Женя и из какого он социального слоя, но папа так уверенно говорил об этом, что на какую-то долю меня отпускало. Но все же я понимала, что неважно сколько у Жени денег — он все равно не купит мне ни-че-го, потому что я ему попросту не нужна.
— Мария, здравствуйте! Вы опаздываете, но ничего, я рад, что вы пришли.
Я нервно смотрю на часы: две минуты десятого. И то они прошли, пока я смотрела на его виляния.
— Начнем? — спрашивает он, хлопая руками по подлокотникам и выпрямляя спину.
Гневная тирада, которую я собралась обрушить, отодвигается на задний план, потому что? Начнем? Что это вообще значит?
— Вы хотите присутствовать на съемке? — догадываюсь я, но все же не веря до конца, решаю уточнить.
— Нет, — его ответ вгоняет в ступор, но не успеваю я выдохнуть, как он уточняет, — не просто хочу, но ещё и буду. Фина в курсе.
Класс. Ей от денег совсем башню снесло? Он же не 300 % доплачивает, чтоб так работу усложнять, причём, не только мне. Известно, что заказчики не могут себя адекватно вести, наблюдая за процессом и не мешая при этом. Да и редко встретишь таких, кто изъявляет подобное желание — у них обычно много других дел. В отличие, видимо, от Жени.
— Вы не доверяете нашему агентству, Евгений Александрович? — вспоминаю его отчество.
— Почему же, Мария Владимировна, доверяю, иначе бы меня в вашем агентстве не было. Не переживайте, я просто понаблюдаю за процессом, — с мягкой обезоруживающей улыбкой говорит он. — Вы меня даже не заметите.
Ох, разве это возможно: не замечать тебя? Это такое наказание для меня? За что?
Понимаю, что спорить смысла нет, и чем быстрее отфоткаю, тем быстрее избавлюсь от его общества, прекратив этот фарс.
Надеюсь он не будет флиртовать с Олей, отвлекая ее от работы.
— Хорошо, как вам будет угодно.
В этот момент в студию заглядывает Саша — молодая девочка, что помогает готовить одежду для съемки. В основном это отпаривание, но иногда бывает надо что-то прогладить утюгом или подшить.
— Саш, привет. Ты как раз вовремя, — обращаюсь к ней. — Где вещи для съемки? — спрашиваю уже у Клыкова. — Нам нужно подготовить их к съемке: отпарить, отгладить если потребуется.
— Они уже готовы, — отвечает он и взглядом показывает на угол комнаты, в котором уже распакованные стоят какие-то металлические штуки, которые я даже не замечала все это время.
— Что это? — ошарашено смотрю на точно не предметы гардероба, которые ожидала увидеть.
— Карбюраторы.
— Это не одежда! — восклицаю я.
— Да, это запчасти для машин, — как ни в чем не бывало объясняет он, словно тупой блондинке.
— Ты издеваешься? Зачем тогда модели? Ты мог просто заказать предметную съёмку.
— Ты предметной съёмкой не занимаешься. И заметь сейчас ты первая перешла на ты.
— То есть ты уже не собираешься притворяться, будто тебе нужна съёмка? Зачем ты достаешь меня?