- Не стоит морить себя голодом, - аппетитное копчение практически касалось губ Гермионы, а запах дурманил. Некстати вспомнилось, что за столом во время трапезы с Малфоями невольная гостья буквально не смогла проглотить ни кусочка. Меж тем Драко, внимательно за ней наблюдавший все это время, самодовольно ухмыльнулся и продолжил. - Я не оценю, а силы тебе пригодятся.
- Как мило, - вырвав у него из рук лакомство, девушка вскочила на ноги, но все-таки подошла к блюду и бутерброд себе сделала. Она ожидала от Малфоя привычных колкостей или острот, но он молчал. Только сейчас Гермиона заметила в углу комнаты вазу с фруктами. - Спасибо…
- Не проблема, - Драко кивнул и тоже поднялся на ноги. В его руке вдруг материализовалась бутылка вина, в другой он держал два бокала. - Ты же если пьёшь, то лёгкое, белое и сладкое?
Уже прищурившись, чтобы выплюнуть очередную тираду с колкостями, Гермиона, однако, промолчала. Малфой вёл себя слишком необычно для себя, и это наводило на определённые мысли. Плюс, эти явные познания её вкусов, факт, что уж очень очевидно, Малфой других вариантов, кроме неё, не рассматривал, иначе не взвился бы так вчера. Впрочем, а это забавный вопрос…
Гермиона улыбнулась и приняла бокал из его рук. После чего, подняв на мужчину насмешливый взгляд, она кивнула и обманчиво мирно поинтересовалась:
- А если бы тебя обошли, и «клейм» на меня был бы у кого-то другого? Кто был у тебя на листе следующей? Подстраховка, так сказать?
- На моем листе ты была одна, - Малфой усмехнулся, отпив из бокала. - Именно поэтому никто меня и не обошёл. Никаких «планов Б».
- Да прямо, - Грейнджер закатила глаза.
- Как стрела, - Драко пожал плечами и приблизился к ней, вновь опустившись на одно колено возле устроившейся за столом девушки. Мягко вынув из её пальцев бокал вина, он поставил его на стол возле своего и нежно провёл тыльной стороной ладони по скуле Гермионы. - Первое правило охотника: гоняться только за одной добычей. Когда даже не рассматриваешь запасные варианты, не приходится к ним прибегать. Что я и доказал.
- И всё-таки, это было соревнование, - Гермиона усмехнулась.
- Важно не слово, дорогая, а намерения и результат. Не находишь? - Драко приподнял бровь. - А названия тоже можно подобрать разные.
Девушка хотела возразить какой-нибудь колкостью, но не успела. Нагнувшись к ней, Драко захватил её губы в плен своих, придерживая непокорную голову строптивицы одной рукой за затылок, где сейчас покоилась его ладонь. Вторая рука парня поглаживала её щеку и скулу, одновременно поощряя отвечать на его поцелуй. Гермиона замерла. Как этот мерзавец за одну ночь успел уловить, что именно ей нравится?!
Его поцелуи однозначно лишали воли и дыхания, и она просто была не в силах сопротивляться. А Драко продолжал её целовать, постепенно подчиняя себе губы и заставляя приоткрыть их, впуская себя вовнутрь. Его язык теперь по-хозяйски изучал её, но прервать поцелуй сил не было. Уголком сдающегося сознания Гермиона ещё успела додумать мысль, что не мешало бы почитать про эти чертовы браслеты побольше, но здравый смысл уже покидал её, оставляя лишь оголенные, как нервы, ощущения.
Меж тем, внезапно девушка осознала, что её плеч и груди касается прохладный воздух комнаты, и сознание запоздало отметило, что её платье приспущено с плечей до самой талии. Его руки больше не придерживали её голову, а путешествовали по предплечьям, спуская платье ещё ниже, открывая себе доступ и теперь нежно сжимая полушария груди. Глубоко вдохнув внезапно ставший таким горячим воздух, Гермиона прервала поцелуй, но слова протеста так и не сорвались с губ. Всё ещё коленопреклонённый перед ней, Драко припал жадными губами к её груди, лаская и целуя. Его пальцы сжимали вторую грудь, поглаживая сосок и стимулируя, и девушка не смогла подавить стон.
А его губы уже переместились к её второй груди, не желая обделить вниманием жаждущее ласки полушарие. Прохладный воздух, касаясь только что покрываемой поцелуями поверхности, оставлял мурашки на все ещё влажной от его языка коже, и Гермиона закинула голову назад, разводя колени и даже не осознавая, что вновь подчиняется его рукам. Почувствовав её капитуляцию, Драко переместился, а его пальцы скользнули вверх по внутренней стороне бедра, отодвигая в сторону тонкое кружево.
Гермиона уже плохо понимала, что происходит. Она медленно качалась на волнах блаженства, отдаваясь во власть его пальцев, губ, языка… Девушка не заметила, как платье соскользнуло на пол, вслед за ним - тонкое кружево белья, все это уже давно было лишним, ей и самой хотелось избавиться от ставших ненужными тряпок…
Внезапно, её приподняли вверх, и она переместилась на колени мужчины, усаженная верхом. Раздался едва различимый скрежет расстегиваемой ширинки, её вновь приподняли и медленно опустили вниз, на этот раз аккуратно насаживая на тёплую, возбуждённую плоть… Гермиона двигалась, направляемая сильными, нежными руками на обнаженных бёдрах, запрокидывая голову, чувствовала губы на своей груди, и с ужасом слышала срывающиеся с собственных губ стоны, различая в них имя Драко.
Парень самодовольно улыбался, но распаленная девушка этого уже не замечала, подчиняясь ему, ускоряя темп, удовлетворяя потребности их обоих. А потом с резким вскриком обмякла в его руках, доведённая до пика блаженства одновременно с ним самим. На несколько мгновений Драко замер, переживая экстаз вместе с ней, а потом припал поцелуями к плечам, шее, груди.
Поднявшись, Малфой заставил её обхватить себя за талию ногами, впрочем, девушка и не сопротивлялась, и переместился на постель, опуская разгоряченную женщину на прохладный шёлк простыней и опускаясь следом сам.
Ночь лишь началась, а Гермиона превосходила все его самые смелые фантазии. Более того, казалось, она была создана для него, и в отличии от магглорождённой ведьмы, Драко Малфой был твёрдо уверен: браслеты тут ни при чем…
***
Гермиону разбудил шум льющейся в душе воды. Приоткрыв глаза, девушка осторожно окинула комнату взглядом и, удостоверившись, что Драко действительно был в душе, потянулась. Тело тут же ответило ей лёгкой, но явной болью во всех мышцах, слишком очевидно напоминая о прошлой ночи.
Впрочем, Гермионе не нужны были напоминания. Казалось, кожа все ещё чувствовала прикосновения его рук, губ, языка. Они были везде. Целовали, ласкали, словно пробовали на вкус. И навечно оставляли свою метку. Как такое вообще могло быть возможно, что человек, единственным чувством к которому уже почти семнадцать лет была неприязнь, оказался единственным, чьи прикосновения ей больше не противны?
Это наводило на мысль, что в день битвы за Хогвартс что-то с ней произошло. Точнее, она изменилась, или это изменилось что-то в ней? Чем больше Грейнджер думала об этом, тем больше приходила к выводу: или смерть Гарри Поттера, или что-то ещё в этот день перевернуло её душу. В отличие от некоторых, кто подозревал, что девушка все это время была влюблена в Гарри, Гермиона знала, что это не так. Поттер был ей, словно брат, и именно любовь сестры испытывала она к ушедшему другу. Тогда, в чем же дело?
Впрочем, ответ на этот вопрос она вряд ли получит. Да и какая теперь разница? Даже тайна и точный механизм работы этих браслетов уже не имеет значения. Гермионе Грейнджер нужно концентрироваться на более актуальных проблемах: изучить всё, что только можно, о Крестражах и найти путь победить Тёмного Лорда. На этом и стоило пока концентрироваться.
Меж тем, звук воды стих, и девушка затаилась под одеялом, плотно сжав ресницы. Почему-то, каким-либо образом дать Малфою понять, что она уже не спит и готова с ним общаться, Гермионе показалась поражением. Глупо, конечно, но девушка упорно притворялась спящей.
Впрочем, если Драко что-то и заподозрил, то ничем себя не выдал. Только слегка усмехнулся и поправил её одеяло, а потом нежно поцеловал в лоб и, пропустив сквозь пальцы коротко остриженный локон, с сожалением покинул комнату.