Но в присутствии Нотта и Нинель уйти она не могла. Более того, Гермиона изредка бросала изучающие взгляды на Драко. Почему он не сказал матери, что тоже переодел её браслеты? Нарцисса ведь слишком очевидно была недовольна, и он мог запросто оправдаться. Гермиона помнила, что Нотт изначально обещал браслеты переодеть при первой же возможности. Она прочла это в памяти Нинель, хотя многие детали «сделки» были подчищены. Но эту Снейп оставил.
Меж тем, беседа за столом явно поддерживалась, при том именно Нинель. Девушка или на самом деле чувствовала себя свободно, или умела очень хорошо притворяться. Она спокойно отвечала Нарциссе, хотя в отношении Люциуса держалась настороженно. Из прошлых рассказов Нинель о своей жизни Грейнджер уже знала, что в Нотт-меноре она тоже избегала патриарха рода, правда, Теодор её в этом поддерживал.
Протянув руку к вазочке с пирожными, стоявшими возле Нарциссы, уже в самом конце трапезы Гермиона ненавязчиво продемонстрировала леди Малфой оба браслета, надетые теперь на одну руку. Драко качнул головой, заметив этот «жест доброй воли», Люциус вновь приподнял бровь, а Нарцисса улыбнулась. Поступок Гермионы остался не прокомментирован, но отнюдь не проигнорирован. Браслеты, теперь надетые на правой руке магглорождённой, без сомнения заметили все присутствующие.
Нотт и Нинель отбыли домой около десяти вечера, и проводив гостей, хозяева незамедлительно отправились в свои спальни. Правда, перед тем, как исчезнуть в камине, Теодор договорился с Драко о скорой встрече. Малфой пообещал сообщить дату Крэббу и Гойлу, а девушки переглянулись: у них очень скоро будет возможность вновь поговорить.
========== Глава 21 ==========
В комнате Гермиону уже ожидали блюда с едой, как случалось каждый раз, когда девушке приходилось «разделять трапезу с Малфоями», и она практически не прикасалась к еде. По дороге в их апартаменты Драко свернул в кабинет, и Грейнджер даже подумала, что он сегодня не придёт ночевать с ней, что было бы впервые с момента её появления в меноре. Впрочем, когда Гермиона вышла из ванной, Драко уже сидел на постели, сосредоточенно снимая запонки.
Несколько мгновений Грейнджер наблюдала за четкими, просчитанными движениями мужчины, который её явно игнорировал, а потом сделала глубокий вдох:
- Я не понимаю, почему ты злишься.
- Конечно, - Малфой даже не повернул головы. - Ты здесь не по своей воле, ты мне ничего не обязана, я не имею права ревновать к Поттеру. И кстати, я оценил твой жест перед моей матерью. Похоже, я должен сказать тебе спасибо.
Гермиона невольно округлила глаза, пропуская последнюю фразу мимо ушей:
- Ты ревнуешь к Гарри? Но этого же просто не может быть…
- Почему? - Малфой обернулся к ней, впервые встречая её взгляд.
- Просто, вы настолько никогда даже не имели общих точек для соревнования… Ну, кроме очевидного, то есть квиддича.
- Ты так на самом деле считаешь? - Драко приподнял бровь. - У меня не было никаких причин противопоставлять себя ему? Желать того, что принадлежало ему?
- А какие причины у тебя могли быть? - Грейнджер пожала плечами, но потом осеклась. В какой-то момент Рон тоже завидовал славе Поттера, но тщательно это скрывал. - Наоборот, мне кажется, у тебя было всё, о чём Гарри когда-либо мечтал: семья. Родители. Дом, где тебя любят и ждут. Насколько я помню, в Хогвартсе ты никогда не страдал недостатком ни друзей, ни внимания женской половины.
- Конечно, - Драко прищурился. - Вот только ты больше десяти лет страдаешь именно по Поттеру.
- Гарри был мой друг, практически брат, - Гермиона непонимающе смотрела на Малфоя. - Да, мне его не хватает…
- Брат, значит, - Малфой резко поднялся с постели и отошёл к окну, скрестив руки на груди. - И именно на это намекал Тёмный Лорд при всех, когда влез тебе в голову. Как он там выразился? «Никого добровольно не подпускала к себе все эти годы»?
- Какая разница, как он выразился? - Гермиона понимала, что начинает закипать. Малфой был прав в одном: он реально не имел права предъявлять ей претензии, не имел права на ревность. Но вопреки здравому смыслу и логике, девушка вдруг обнаружила, что просто обязана объясниться с ним и все разложить по полочкам. - Он любовь вообще не понимает. Нет в нем этого чувства, откуда ему знать, что есть что?
- Тёмный Лорд - сильнейший легилимент, - Драко обернулся к ней. - И про Поттера он прочёл в твоём мозгу запросто.
- Ну, и прочёл, - Гермиона тоже скрестила руки на груди. - А понять, что он увидел, не смог. Как текст на незнакомом языке, который пользуется теми же буквами, читать. Слова разобрал, а смысл не понимаешь. Гарри мне всегда был, как брат. Между нами никогда не было романтических чувств, и это правда. Все остальное объяснить я не могу, потому что не понимаю сама. И я не знаю, что это с твоей стороны, наверное, гордость или собственничество, потому что сомневаюсь, что это ревность…
- Потому что на ревность я в твоём мнении просто не имею права? - Драко прищурился.
- Потому что для ревности к Гарри у тебя нет причин, - перебила его Гермиона. - А если тебя так волнует, что он был лучше тебя в квиддиче, то насколько я помню, далеко не все так считали.
- А как считала ты? - Драко сделал к ней шаг.
- Я не эксперт…
- Да брось ты! Поттер и Уизли, уверен, бесконечно обсуждали квиддич. Потом не забываем про Крама. Ещё и Маклагген был, - Малфой раздраженно скрипнул зубами. - Да ответь ты уже без увёрток!
- А без увёрток, я в то время вообще пыталась на тебя не обращать внимание, - взорвалась Гермиона. - Учитывая, что каждое твоё второе слово в отношении меня было оскорблением.
- Ясно, - Драко качнул головой. - И по-гриффиндорски честно.
- Избираю винить в этом гормоны беременности, а не Гриффиндор, - Грейнджер прикусила губу, но все-таки добавила. - В любом случае, ты был одним из первых по учебе в нашем потоке, плюс, ловец Слизерина. И да, отличный ловец…
- Тебе нужно поесть, - словно по щелчку пальцев, Драко взял себя в руки, переводя разговор на другую тему. - Ты ведь опять практически ни к чему не притронулась за столом.
- Я не была голодна…
- Конечно, - Малфой приподнял бровь. - Тебе пора бы уже кончать это затворничество. Не сомневаюсь, эльфы будут счастливы доставить тебе любые блюда куда угодно и когда угодно, но твое место за столом.
- Место, как кого? - Грейнджер прекрасно понимала, что опять рвётся на рожон. - Твоей наложницы?
- Матери моего будущего сына и наследника рода, Гермиона, - Драко теперь был совершенно спокоен. - И кстати, говоря о Поттере. Не взглянешь ли ты на одно старое колдо? Это из альбома Снейпа.
- Что? - Грейнджер непонимающе моргнула.
- Отец отдал мне этот альбом в тот же день, когда ты здесь появилась. Как ты уже поняла, маме не понравились твои «украшения», о которых ей, конечно же, доложили сходу. Обрати внимание на запястье Лили Эванс, - Драко прищурился и, взмахнув палочкой, призвал альбом колдографий.
А потом он раскрыл перед девушкой нужную страницу, и Грейнджер замерла. На запястье магглорождённой матери Гарри были надеты точно такие же браслеты, как на ней самой.
- Почему ты мне это сразу не показал? - Гермиона откровенно не понимала: Драко же мог заставить её умолкнуть сходу, развенчав «романтику» между родителями Гарри.
- А зачем? - Драко пожал плечами. - Что бы это мне дало? Можно подумать, я не понимаю, что Джеймс Поттер сделал Эванс предложение, и она его добровольно приняла. А браслеты были представлены, как подарок на помолвку. Мы оба понимаем, что на момент твоего появления здесь ситуация была диаметрально противоположной. Ты бы не поверила ни одному моему аргументу. Сама бы сходу прочла мне лекцию про разницу между «надеть браслеты добровольно» и так, как защелкнул их на тебе я.
- Тогда, зачем ты показываешь мне это сейчас? - Гермиона откровенно не понимала, чего Драко добивается. Да, он был прав, именно так она бы и отреагировала, но что сейчас изменилось?