Было слишком очевидно, что Люциус какое-то время колебался, принимая решение, но Нарцисса решительно потянула его за рукав.
– Пойдём, – кивнула матриарх рода. – Если будет необходимость, нас позовут.
Как и подозревала Гермиона, необходимости не появилось. Роды прошли вполне спокойно, даже с последствиями магического всплеска не пришлось работать. А они были ожидаемы: Гермиона прекрасно помнила, какие чары, включая скрывающие, ей и всему педагогическому составу Хогвартса пришлось накладывать на комнату Джинни во время рождения Джеймса.
Впоследствии, они оборудовали специальное помещение для появления на свет магических младенцев нового мира. Или, если возможности доставить будущую мать в нужное место заранее не получалось, пользуясь всеми мыслимыми и немыслимыми предосторожностями, как минимум четверо из них перемещались к женщине. Хотя пользоваться этим экстремальным методом им пришлось лишь однажды. Всех молодых матерей они забирали в специально подготовленное помещение за несколько недель до родов.
На этот раз, магические всплески были мгновенно поглощены волшебством Малфой-менора. Драко даже не пришлось поднять волшебную палочку. Где-то уголком сознания Гермиона для себя признала, что нашла это немного разочаровывающим: очень хотелось бы разжечь пару-тройку буйных костров в самом центре Малфой-менора.
Улыбаясь, колдомедик поместил ребёнка в руки матери, и Гермиона мгновенно почувствовала, как тёплая волна Магии электрическим разрядом прошлась по телу. Подобные ощущения в своё время описывала и Джинни, когда впервые дотронулась до Джеймса, а мадам Помфри самодовольно улыбнулась: очевидно, эта волна свидетельствовала о незаурядных силах новорождённого ребёнка.
Когда Скорпиус оказался в свою очередь на руках Люциуса, тот произнёс дословно то же самое, а по его выражению лица было понятно, что с подобным чистокровный волшебник сталкивался впервые. Одарив Гермиону долгим, изучающим взглядом, патриарх кивнул и покинул комнату. Позже, в подарок молодой матери и явно с согласия собственного отца, Драко преподнёс ей шикарное изумрудное колье.
Скорпиус появился в соответствующей рамке на семейном гобелене практически мгновенно, когда патриарх рода и отец мальчика громогласно произнесли заранее выбранное имя наследника. Домашние эльфы, приставленные к мальчику, забрали его сразу же после этого, и Гермиона с интересом наблюдала, как могущественные, но послушные роду существа колдуют над младенцем. Что именно они делают, девушка не имела ни малейшего представления.
А вот оправиться после родов мисс Грейнджер заняло намного больше времени, чем она изначально думала, хоть и меньше, чем девушка помнила, понадобилось Джинни. Младшая Уизли окончательно пришла в себя только через шесть месяцев после рождения Джеймса. Сама же Гермиона почувствовала, что её магия окончательно восстановилась через три месяца, но причиной задержки вполне могло быть, что все свои силы Грейнджер подсознательно бросила на поддержку ментальных барьеров.
Нинель родила наследника Теодору Нотту спустя несколько недель после Гермионы. Драко рассказал о появлении на свет маленького Томаса и весьма удовлетворительном самочувствии его матери, и Грейнджер про себя усмехнулась: чистокровные не могли скрыть своего удивления, как легко они все переносили беременности и разрешение от них. Девушки обменялись поздравительными письмами и с нетерпением ожидали личной встречи, в то время как древние семьи готовились к официальным обрядам бракосочетания. Наследники священных двадцати восьми не могли расти вне законного брака…
Люциус Малфой добавил имя матери своего внука на семейный гобелен по прошествии семи дней. Девушка не удивилась подобному обряду, обычай ждать приблизительно неделю существовал и в других не магических культурах и обычно был связан с врождёнными дефектами и болезнями. Многие смертельные недуги проявлялись в первую неделю жизни новорождённого.
Грейнджер никогда не проводила особенно много времени, мечтая о собственной свадьбе. Она не строила в мыслях роскошных планов торжества, с благоговением не листала журналы, любуюсь свадебными платьями. А уж мечтать о торжестве в своей конкретной ситуации считала просто смешным.
Кого ей было ждать среди гостей, Тёмного Лорда? Кроме Нинель и девочек, никого, даже отдалённо напоминавшего близких друзей, среди её окружения сейчас не было, а строить из себя непонятно что при чистокровных, которые все прекрасно знали детали сделок со своими гобеленами, тоже абсолютно не хотелось. Поэтому, когда Нарцисса предложила отпраздновать небольшое торжество, мисс Грейнджер вежливо, но категорично отказалась.
Нарцисса не настаивала, но праздник в Малфой-меноре всё-таки состоялся: гости были приглашены, чтобы отпраздновать рождение наследника рода. К огромному удивлению Гермионы, многие их ровесники на самом деле чистосердечно поздравляли её саму и Драко с тем, что они официально стали супругами.
Тёмного Лорда, к величайшему облегчению Гермионы, среди гостей не было. Зато были Нинель и Теодор, в чьём поместье состоялось аналогичное торжество всего лишь две недели спустя. С подругой Гермионе удалось переброситься лишь парой слов, девушка весь вечер практически не отходила от Теодора. Старший Нотт в это время о чем-то сосредоточенно перешептывался с Люциусом.
А потом полетели дни и недели, стремительно отсчитывая выделенные на общение с новорождённым сыном ею самой шесть месяцев. Грейнджер помнила, что в эти месяцы должна быть со своим ребёнком как можно больше, кормить и предоставлять тепло, комфорт, ласку и любовь.
К новорожденному сыну Гермиона привязалась мгновенно. Малыш, как и водилось в волшебных родах, был копией мужчин по линии отца: с неестественно светлым, платиновым пушком на голове и коронными серыми глазками. Притом, фамильный цвет глаз, очевидно, в магическом мире не менялся у младенцев с рождения. Гермиона к этому моменту не была удивлена: Джеймс точно так же родился с яркими, пронзительными глазами своего отца, и Грейнджер, с удивлением призвавшая всеобщее внимание к этому факту, получила длинную и подробную лекцию от Билла Уизли.
Чистокровный маг, более того, наиболее знающий именно о традициях и обрядах старого волшебного мира, Билл и объяснил, что к этому примешано очень старое, родовое волшебство. Признаться, парня лишь удивляло, что глаза самого Гарри Поттера не были копией его собственного отца. Или, магглорожденная Лили Эванс оказалась сильнее? Впрочем, этот вопрос особенно не волновал Гермиону ни тогда, ни сейчас.
К концу шести месяцев парни позволили им встречаться между собой, и поэтому в один прекрасный, солнечный день в поместье Малфоев вновь смогли собраться все четыре магглорождённые волшебницы. Впрочем, только Гермиона и Нинель стали супругами своих похитителей. У Винсента и Грега родились дочери. Правда, ни отцы младенцев, ни девушки, ни патриархи родов не выражали по этому поводу никакого неудовольствия.
А Драко, узнав о рождении девочек, пожал плечами и спокойно произнёс:
– Что ж, всегда есть следующий раз. Главное, что проклятие Крэбб и Гойл преодолели, и в их семьях появились дети.
========== Глава 24 ==========
Гермиона, теперь уже леди Малфой, стояла у входа в детскую комнату своего маленького сына. Скорпиус спокойно и мирно спал в кроватке, совершенно не подозревая, что сегодня его мать исчезнет из жизни Малфоев. Впрочем, если всё пройдёт благополучно, они смогут увидеться в очень ближайшем будущем. Во всяком случае, для Малфоев. Для Грейнджер пройдёт долгих одиннадцать лет.
Гермиона ещё чётко не знала детали своего возвращения в Малфой-менор по завершении задуманного ею плана. Но если всё удастся, её исчезновение могут даже не успеть и заметить, а появится обратно она уже значительно повзрослевшей. Вот только даже если всё в жизни изменится и она снова окажется одна, потому что принять содеянное Малфои не смогут, Грейнджер всё равно была уверена – оно того стоит.