– Здорово! Ну и что? Хочешь сказать, что поляков тоже зазомбировали?
– Нет, тут другой случай. Кто-то воздействовал на вас во время игры психофизически.
– Разве это возможно?
– Теоретически допустимо всё. Способ дистанционного психофизического воздействия называется психотронным манипулированием, а также, по-простонародному, отводом глаз и морочением. Он давно разрабатывается военными лабораториями и, вполне возможно, реализован материально.
– «Удав», – усмехнулся Волеслав.
– Что?
– Я читал какой-то роман, герои которого применяли генератор подавления воли – «Удав». Или «глушак». Фантастика, конечно.
– В наши нановремена реализуется любая фантастика. Однако есть и очень сильные волевые операторы, способные управлять людьми на расстоянии без всяких «глушаков».
– Ты серьёзно?
– Более чем. Вспомни опять же Олимпийские игры в Ванкувере. Учёные не обратили на них особого внимания, но кое-какие специалисты серьёзно уверяют, что на наших спортсменов было организовано психофизическое воздействие. Не зря же они то падали на ровном месте, то приходили к финишу чуть ли не мёртвыми. Да и проигрыш хоккеистов канадцам тоже сильно подозрителен. Отчего это вся команда вдруг превратилась в сборище индивидуалов? Растерялась?
– Ты думаешь, их загипнотизировали? Кто?
– Не задавай лишних вопросов. Когда у вас следующая игра с поляками?
– Они приедут к нам в среду.
– Где играете?
– Где и всегда – в спорткомплексе «Динамо», на Лавочкина.
– Я приду посмотреть.
– Об этом я и хотел тебя попросить, – обрадовался Волеслав. – Если появится хозяин «гвоздевого» взгляда, дам знать.
– Мне надо будет сесть так, чтобы я мог с тобой перекинуться парой слов.
– Попрошу наших помощников выделить тебе место в зоне обслуги. Я ещё не уверен, что тот хмырь с гвоздями вместо глаз приедет.
– Результат игры важен?
– Ещё как! Причём теперь не только им, но и нам. Если мы проиграем, поляки выходят в плей-офф Лиги, а мы нет.
– Понятно. Договорились.
Роман унёс чайный прибор, вернулся с очень красивым многогранником, смонтированным из прозрачных стеклянных стерженьков.
– Как он тебе?
Волеслав осторожно взял многогранник в руки.
– Что это?
– Ромбокубоктаэдр. Что-нибудь чувствуешь?
Волеслав прислушался к своим ощущениям.
– Тепло… и руку покалывает.
– Он структурирует пси-энергетические потоки. А ты молодец, если чуешь изменения энергобазы пространства. Какой-то экстрарезерв у тебя есть. Не желаешь попробовать развить его?
– Как?
– Я подумаю над методикой. Чай ещё будешь?
– Нет, спасибо. – Волеслав передал почти невесомый ромбокубоктаэдр хозяину, и тот унёс его в спальню.
Они ещё поговорили на разные темы, хотя Волю больше интересовала тема экстрасенсорного восприятия, но Волков не был расположен на беседы о тайнах человеческой энергетики, и через час приятели расстались.
Волеслав какое-то время колебался, прикидывая, не махнуть ли в ресторан с кем-нибудь из знакомых, потом глянул на часы и твёрдой рукой направил авто домой. Следовало обдумать всё, что рассказал ему Роман, и подготовиться к сражению – не столько с таинственным «пси-манипулятором», сколько с самим собой.
2
Что он не такой, как все, Роман понял давно, лет пятнадцать назад. Хотя сначала не придавал этому особого значения. Ну, видеть начал светлые ореолы вокруг людей, так называемые ауры. Ну, пришло нечто вроде ясновидения: откуда-то вдруг снисходило понимание характеров окружающих, становились понятными их намерения, желания, болезни. Ну, кто-то невидимый предупреждал его об опасности того или иного мероприятия. Что из того? У выпускника физфака МГУ были свои планы, мечты, области применения знаний и намеченные цели. Тем более что специалистом он стал хорошим, если уже через год после окончания университета защитил диссертацию и стал кандидатом физико-математических наук.
Однако шли годы, Роман научился не только видеть невидимое и слышать неслышимое, воспринимать «суть вещей», как говорил его друг-волейболист Воля Тимошенко, но и выправлять их энергетику, то есть лечить, по сути. И к своим тридцати девяти, – в феврале ему должно было исполниться сорок лет, – Роман Волков понял, что надо решать. На двух стульях сидеть всегда непросто, а здесь речь шла совсем не о стульях, а о смене образа жизни. Научная работа начинала мешать иному плану бытия, связанному с пониманием процессов экстрасенсорного восприятия.