— Малфой, я правда… — но и эта попытка извиниться оказывается прервана им:
— Думаешь, что представляешь из себя что-то? — нервный смешок Драко молотом бьет по её кудрявой голове. — Ты? Героиня войны — да. Но сломленная героиня войны. Или я не прав? Ты хоть знаешь, что делать со своей сраной жизнью? Сейчас ты ничего из себя не представляешь.
Гермиона считала, что слова Малфоя больше не могут задевать её. После стольких оскорблений, после того дерьма, что он выливал на неё все годы обучения в Хогвартсе. Но с каждым новым словом в сердце гриффиндорки будто вгоняют тонкие иглы, которые начинают движение внутри пульсирующего органа, с каждой секундой разрывая его ткани на части.
Его лицо так прекрасно, но изо рта льется желчь.
— Сейчас ты — ничто, Грейнджер.
Короткие ногти девушки впиваются в собственную ладонь, когда она сжимает кулаки, чтобы не залепить Малфою пощечину.
Его ядовитые слова кажутся ответом на яд, вылетевший изо её собственного рта, но от этого вызванная ими боль не уменьшается. Гермионе вдруг становится интересно, так же ли больно было Драко слышать про своего отца из её уст?
— Пошел ты, — изо рта вырывается шепот. Даже приложив усилия Грейнджер не может выдавить из себя ничего получше. — Просто пошел ты, Малфой.
Он не пытается ничего предпринять, когда девушка проходит мимо, цепляя своим плечом его. Быстро добирается до лестницы, на трясущихся ногах преодолевая ступеньку за ступенькой.
И только оказавшись в комнате позволяет эмоциям взять верх — соленые слезы скатываются по щекам. Они не являются заслугой Драко. Было бы менее больно, если бы это было так. Ей бы хотелось, чтобы это было так. Тогда можно было бы просто обвинить слизеринца.
Но проблема в том, что он лишь озвучил то, что давно сидит в голове Гермионы.
Если даже Малфой заметил, значит ли это, что все видят насколько сломленной она стала?
Комментарий к Глава 3.
*По канону на пятом этаже находится ванная старост, поэтому представим, что вход в Башню тоже где-то там.
========== Глава 4. ==========
Он не знает, зачем сказал все это.
Не знает, зачем вообще пытается найти объяснение своим действиям. Подумаешь, захотел и сказал. Как будто впервые подобное срывается с языка.
Драко не хотел думать. Но это не было тем, что удавалось контролировать.
Он ворочался полночи, тщетно пытаясь убедить себя, что всему виной Грейнджер со своим длинным языком — она нажала на спусковой крючок заряженного пистолета.
Ему лучше выкинуть все из головы, потому что не было смысла в анализе ситуации. Ушли бы годы на то, чтобы обдумать каждое гадкое слово, сказанное Малфоем — и не только по отношению к гриффиндорцам.
Тогда почему он думает?
Слова Грейнджер были правдой. Частично, по крайней мере. Люциус — его слабое место. Как и Нарцисса, в принципе, но если мать Драко пытается защитить, то отец скорее является тем, от кого следует защищать. Им втроем стоило уехать сразу после того, как Малфой старший был амнистирован Визенгамотом. Тогда появилась бы крохотная надежда начать все сначала, в месте, где их не считают монстрами. Что, наверное, было бы нечестно, ведь они ими и являются. Драко себя именно таким и считал. Он не уверен, что заслуживает еще один шанс.
Но он хотел получить этот шанс, даже если недостоин. И готов был уехать, сбежать, как последний трус, если бы это значило скрыться от прошлого.
Однако Люциус хочет назад свою безупречную репутацию. Не слишком ли самонадеянно думать о подобном в их ситуации? Малфои выступали за чистоту крови, но в итоге оказались теми, кто действительно грязный. Им уже не отмыться. Нельзя сделать идеальным то, что погрязло в болоте.
Отец мог бы попытаться все исправить. Мог бы выбрать семью. Но, похоже, положение в обществе все еще занимает первое место в списке его приоритетов.
Да, Драко думал об этом. Часто думал. Но он совершенно точно не хотел, чтобы и Грейнджер делала это.
Ему хотелось задеть её. Так же, как это сделала она: чтобы сердце разрывалось от желание возразить, но мозг осознавал, что нет смысла врать самому себе; чтобы её душило чувство отчаяния и безысходности, как и его. Возможно он не хотел быть единственным безнадежно потерянным в этой огромной школе.
Но не помогло. Он не почувствовал себя менее растерянным, озлобленным. Вылить яд на гриффиндорку оказалось не тем, что могло бы усмирить его внутренних демонов. И он не мог придумать дальнейший план действий. Драко действительно был уверен, что это сработает — раньше срабатывало. Их словесные перепалки стали как аккумулятор с нескончаемым запасом энергии, они подпитывали его каждый день. Спорить с ней, видеть негодование на лице — в такие моменты Драко удавалось отвлечься от мыслей о том, что в данный момент происходит в Малфой-Мэноре.
А когда гриффиндорка отвечала, даже если разом со своими выпадами вызывала дикое желание свернуть ей шею, в Малфоя будто литры кофе заливали и энергия била ключом.
Но все прекратилось.
Драко понял это, когда на следующий день пришел в Большой зал и за весь завтрак Грейнджер ни разу не подняла на него глаз.
Посмотри на меня и улыбнись, чтобы мне снова захотелось задушить тебя где-нибудь в коридоре.
Но она не слышала его мысленных обращений. Малфой не стал бы так беситься, если бы гриффиндорка выглядела подавленной — тогда бы он понял, что задел её, тогда это были бы хоть какие-то эмоции, вызванные его поведением.
Только Грейнджер улыбалась. Вела себя, как обычно. Смеялась над шутками тупого Уизела, разглядывала какой-то журнал с сестрой рыжего придурка, даже, мать его, поправляла волосы Поттера. Как ебаная мамочка.
И схуяли она такая счастливая, когда он чувствует себя сраным овощем?
Драко хотелось блевать от одного вида на гриффиндорский стол.
— Хорош зависать, — голос Блейза с опозданием доносится до слуха Малфоя. Друг легко толкает его в бок, и Драко еще мгновение со скрежетом на зубах следит за тем, как Грейнджер пытается собрать свои лохматые волосы в некое подобие хвоста.
— Я завтракаю, если ты не заметил.
— Ага, как же, — Забини усмехается, а Малфой одаривает его убийственным взглядом.
— Оставь его, Блейз. Наша принцесса сегодня не в настроении, — Тео с улыбкой накладывает себе всевозможные лакомства на тарелку.
— Еще слово, Нотт, и вилка окажется у тебя в жопе.
Реплику Драко никто не воспринимает как грубость или оскорбление, напротив, оба парня смеются и Малфою удается выдавить из себя жалкую ухмылку.
Ничего не меняется и во время обеда, и во время ужина.
Девчонке со своими верными псами каким-то образом удается ускользать из кабинета сразу, как заканчивается урок, и Малфой даже лишается шанса вывести её на очередной конфликт.
В тот день он решает, что великая честь — обращать внимание на поведение Гермионы Грейнджер. Решает игнорировать её.
На следующий день насильно отводит взгляд от стола гриффиндорцев, не смотрит в их сторону во время нескольких совместных уроков. Убеждает самого себя, что ему это не интересно.
К концу второго дня Малфой вызверяется на нескольких младшекурсниках и префектах Рейвенкло, но никакого заряда энергии так и не получает.
Блейз и Тео начинают странно коситься на него, но ничего не говорят. За что Драко мысленно благодарит их. Как будто сам может объяснить какого вообще хуя творится.
Ночью он снова практически не спит. А когда все же засыпает, мозг рисует яркие картинки Малфой-Мэнора, и парень практически сразу просыпается.
На третий день начинает снова злиться на Грейнджер. Не просто злиться, буквально желает столкнуть её с Астрономической башни и наблюдать за ужасом, наполняющим глаза девушки. На секунду думает, что действительно может сделать это, но стоит лохматой макушке показаться в толпе — Драко борется с желанием схватить Грейнджер за локоть, встряхнуть, заставить сказать что-то ядовитое, чтобы он мог ответить тем же и наконец почувствовать себя живым.