Она поглядывает на наручные часы, подсчитывая, сколько свободного времени у них осталось. А точнее — у Малфоя, ему-то предстоит еще переодеться перед матчем. У Гермионы же нет ни шапки-льва, ни каких-либо плакатов (теперь у неё возникают некоторые трудности с определением игрока и команды, за которую необходимо болеть), а потому она может сразу направиться на поле.
— Ничего не хочешь объяснить? — он перехватывает её запястье, когда девушка пытается двинуться в сторону лестниц.
— Ты ведь знаешь, зачем я сделала это.
— Тот самый гениальный план, от которого я «буду не в восторге»? — Гермиона кивает и Малфой усмехается. — Ты ошиблась, Грейнджер, — он подступает ближе, склоняясь над гриффиндоркой, которая тут же покрывается мурашками с головы до пят. — Есть что-то привлекательное в том, чтобы вытворять подобное на публике.
Она понимает, что Драко просто издевается, дразнит её, но все равно не может усмирить принявшееся колотиться сердце. Он шепчет ей на ухо, оставляя между ними каких-то несколько сантиметров расстояния — только поверни голову и можно поцеловать. Но Гермиона чувствует, что рухнет замертво, если сделает это — слишком много событий за одно утро.
— Только друзья твои не вдохновятся, — тем же насмешливым шепотом говорит Малфой и отклоняется.
Грейнджер бросает на него свирепый взгляд, который, впрочем, не способен передать всю мощь желания стукнуть парня по затылку — гриффиндорка все еще ошарашена как взбучкой от Макгонагалл, так и внезапным игривым настроением Драко.
— Увидимся на матче? — это звучит как вопрос, а потому Гермиона кивает.
Малфой уже обходит девушку и двигается дальше по коридору, очевидно, решив воспользоваться советом и перекусить перед игрой, когда Грейнджер оборачивается и окликает его.
Не злится. Почему он не злится?
Гермиона вновь сокращает расстояние между ними, не отрывая взгляда от серых глаз Малфоя. Все такой же красивый.
Ничуть не беспокоится из-за перешептываний, которые будут их сопровождать?
Ей следовало бы сожалеть — привычный мир перевернулся с ног на голову. Но Гермиона все еще не может избавиться от мысли, что привычный мир рухнул уже очень давно, а она все пыталась прятаться за его обломками, которые Малфой хорошенько встряхнул. Встряхнул её.
Почему он не беспокоится?
Хваталась бы она по-прежнему за тот мир, если бы не эта встряска?
Гермиона опускает руки на плечи Драко и под его пристальным взглядом приподнимается на носочках, оставляя легкий поцелуй на щеке парня.
— Удачи, — шепчет она, прежде чем отступить.
Малфой не смотрит на Грейнджер в ответ перед уходом, но она замечает тень улыбки на его губах, когда слизеринец сворачивает на ведущую вниз лестницу.
***
Косые взгляды сопровождали Гермиону до самого поля. К счастью, по дороге ни с кем из друзей она столкнуться не могла: те, кто принимал непосредственное участие в игре, уже находились в раздевалке, остальные же занимали места на трибунах. Грейнджер нервничала не больше вчерашнего, только теперь из-за окончания матча — каким бы ни был исход игры, ей не избежать разговора с Гарри и Роном.
Будет ложью сказать, что повышенное внимание студентов ничуть не повлияло на гриффиндорку: она чувствовала себя неуютно, добираясь до стадиона и поднимаясь на башню-трибуну, но дорога от Хогвартса заняла приличное количество времени, и как только Гермиона заняла свободное место, на поле появилась мадам Трюк, переключив внимание на себя.
И все же еще добрых десять минут девушка сидела с прямой спиной, сцепив руки в замок на коленях, кажется, даже не моргая. Краем уха она улавливала слова мадам Трюк и Полумны, которая вновь стала комментатором матча (Гермиона приготовилась пропускать слова Лавгуд мимо ушей — уж слишком часто она говорила выбивающие из колеи вещи, а сегодня никак нельзя отвлекаться от игры).
Тяжесть сдавила грудь, когда на поле показались игроки обеих команд. Гермиона еле удержалась от того, чтобы не подскочить со скамьи и не вглядеться в пока еще находящихся на земле ребят. К счастью, все четверо нужных ей людей обладали крайне выделяющимися чертами: белобрысые волосы Малфоя, рыжие Джинни и Рона, и вечно растрепанные черные волосы Гарри. Солнце так и не показалось, вокруг царила гнетущая атмосфера, но Гермиона отгоняла тревожные мысли. Сегодня и без того достаточно поводов для беспокойства.
Пока капитаны команд пожимали друг другу руки, Грейнджер взглядом отыскала на слизеринской трибуне Пэнси. Та выглядела не менее взволнованной, чем Гермиона: медленно, но уверенно она портила свой шарф, дергая вязаные нитки и вырывая их из «строя». Паркинсон, поглощенная наблюдением за взмывающими в воздух игроками, не заметила взгляда Гермионы.
А вот Джинни, стоило только Грейнджер устремить взор на неё, тут же установила зрительный контакт. Уизли попыталась ободряюще улыбнуться, но выглядело это слишком вымучено, и та поспешно отвернулась, скрывая выражение лица от Гермионы. Уж ей-то пришлось выслушать Гарри и Рона по пути к раздевалке.
Гермиона успела заметить рассеянное состояние Поттера, когда вдруг все пришло в движение. Либо она отвыкла от квиддича, либо сегодняшняя игра обещает быть крайне агрессивной: Нотт, занявший свою позицию возле колец, выглядит так, словно ни за что не позволит мячу проскочить мимо, Рон же, находящийся в противоположной стороне поля, будто еле удерживается на месте, чтобы не вырвать из рук загонщиков биту и не вмазать кому-нибудь. И кому именно Гермиона догадывается.
Гарри и Малфой взлетают выше остальных, дожидаясь появления снитча, и пока Грейнджер приходится переживать только за двоих Уизли.
Взгляд мечется по полю в попытке уследить за игроками, сверху разносится мечтательный голос Полумны, предупреждающий о повышенной концентрации мозгошмыгов в воздухе, и это тот редкий момент, когда Гермиона с ней согласна — еще немного, и мозг начнет разжижаться.
Громкие ахи звучат с гриффиндорской трибуны, и Грейнджер задерживает дыхание, выискивая, что же взволновало студентов. И находит практически сразу.
Грэхэм, капитан и охотник Слизерина, на пару с Блейзом Забини окружают с обеих сторон Дина, который в этом году занял позицию охотника Гриффиндора, успешно завладевшего квоффлом, и буквально зажимают между собой — Томасу никак не размахнуться, но он продолжает лететь в сторону слизеринских колец.
Гермиона, как и все гриффиндорцы, подрывается с места, когда навстречу Дину на огромной скорости мчится Ургхарт. Томас предпринимает отчаянную попытку отправить квоффл Демельзе Робинс, ставшей на позицию охотника еще во время шестого курса, и ему практически удается.
Гриффиндорцы со вздохом сожаления опускаются на места — отбитый Гойлом бладжер попадает в тёмно-красный мяч и тот меняет траекторию. От Дина тут же отстают, все три охотника Слизерина переключаются на квоффл и спустя несколько секунд со стороны трибун серебристо-зеленых звучит оглушающий радостный рев.
— Слизерин открывает счет! 10:0!
Сердце Гермионы так быстро стучит, что она пропускает слова Полумны мимо ушей и не сразу замечает разъяренный взгляд Джинни, направленный на зависшего рядом Грэхэма — очевидно, он помешал ей перехватить мяч, когда тот летел к кольцам. Но злость Джинни не идет ни в какое сравнение со злостью Рона — из его ушей практически валит пар.
Происходящее далее напомнило Гермионе матч Гриффиндор — Слизерин на третьем курсе, когда атмосфера на поле достигла высшей точки напряжения.
Бладжеры летали с такой скоростью и силой, что Грейнджер удивлялась, как у загонщиков руки не оторвало вместе с битами. Джинни и Демельза забили по одному голу и не успели гриффиндорцы обрадоваться незначительному, но отрыву от Слизерина, как Ургхарт поспешил сравнять счет. А через несколько минут Забини помог ему, и гриффиндорцы со вздохом сожаления наблюдали за сменяющимися цифрами на табло: 30:20 в пользу серебристо-зеленых.
Тео и Рон отбили еще по несколько мячей, Джинни дважды влетала в охотников команды противника, сбивая с цели, и они стали отвечать тем же, только нападали по двое и применяли куда больше сил. Гермиона принялась бы выкрикивать ругательства, если бы не являлась старостой и не опасалась привлечь потерянное благодаря матчу внимание к своей персоне.