— Я не опоздала! — поспешно заявляет она, приблизившись к Грейнджер и Малфою.
— Не опоздала, — гриффиндорка глядит на наручные часы. — Есть еще семь минут.
Первым отправится Драко. Он прибудет за двадцать минут до назначенного для ужина времени, чего будет достаточно, чтобы привести себя в порядок, увидеть Далию и сообщить девушкам о её присутствии в Малфой-Мэноре. А значит, они могут относительно беспрепятственно проникать в поместье Эйвери.
— Ладно, — Гермиона переходит на шепот. — Отправь эльфа как можно скорее, ладно? У нас будет около часа, но все же…
— Хотелось бы убраться оттуда как можно скорее, — заканчивает Пэнси.
Гермиона лишь кивает.
Малфой сообщит о ситуации через домового эльфа — самый надежный для них способ передачи информации. Она помнит, как Кикимер безоговорочно слушался Гарри — если Драко прикажет молчать о происходящем, домовик сделает это. И пусть Гермиона надеялась, что эльф послушается скорее из преданности, нежели из страха, уверенности быть не могло, и от этого сердце неприятно сжималось.
Но другого варианта не было. Пользоваться Патронусом они не могли. Из их компании его умела вызывать лишь Гермиона и, говоря откровенно, ей очень не хотелось раздирать душу мыслями о причинах, не позволяющих Малфою и Пэнси вызывать призрачное существо.
На всякий случай они решили, что достаточно будет попросить домовика передать короткое, завуалированное послание — в конце концов, Нарцисса и Люциус тоже его хозяева, а им лучше не знать, что во время ужина в Малфой-Мэноре чужое поместье активно исследуется Гермионой и Пэнси. Домовые эльфы достаточно умные существа, чтобы найти лазейку и оповестить хозяевов о происходящем, а уповать на преданность Драко слишком рискованно.
Поэтому они заранее определили количество часов, на которые можно рассчитывать — в момент, когда они трансгрессируют из Хогсмида, связь оборвется. Гермиона не сможет послать Патронуса с сообщением о завершении миссии, поскольку в этот момент Малфой может находиться рядом с Далией и родителями, а он, в свою очередь, не станет рисковать еще одной отправкой эльфа уже в поместье Эйвери.
У Гермионы и Пэнси будет час. Час, во время которого Драко ни при каких обстоятельствах не отпустит Далию из Малфой-Мэнора, и во время которого её дом будет изучен вдоль и поперек.
Уже сейчас Грейнджер чувствовала, каким опасным и шатким являлся их план — только дунь, и этот карточный домик рухнет.
Но других вариантов не было.
Тело прошибла дрожь. Малфой, словно почувствовав это, слабо сжал её ладонь в своем кармане.
— Будьте осторожны, — в его голосе появились напряженные нотки. — Держите палочки так крепко, будто от этого зависит ваша жизнь, — потому что она и правда зависит от этого. — Сразу же убирайтесь оттуда, если что-то пойдет не так. Убегайте во двор и аппарируйте.
Все трое понимали, что ни Гермиона, ни Пэнси так не поступят, но девушки все же согласно кивнули. Малфой же сделал вид, что поверил. Только сжатые в полоску губы говорили о том, что он улавливал их ложь.
Гермиона с ужасом поглядывала на часы и следила за движением стрелок.
Ей казалось, что вот он, самый страшный момент — когда пальцы Малфоя разжались, её ладонь выскользнула из его, слизеринец отступил на несколько шагов, позволяя руке Гермионы покинуть теплый карман. Внезапно расстояние в несколько шагов показалось тысячами километров — протяни руку и наткнешься лишь на холодный воздух, словно Драко — проекция.
Она уже открыла рот, чтобы попросить Драко остаться. Рука дернулась в сторону предплечья парня. Остановить. Не дать уйти.
Он обернулся. Серые глаза встретились с шоколадно-карими.
Рука Гермионы безвольно повисла вдоль тела.
Ей пришлось сглотнуть стоявший в горле ком:
— Будь осторожен.
С тихим хлопком Малфой трансгрессировал, не отрывая взгляда от девушки.
Гермиону обдало обжигающе холодным ветром и таким же обжигающим осознанием — теперь Драко и вправду здесь нет.
***
— У тебя нет ощущения, что что-то не сходится?
Пэнси переминалась с ноги на ногу, пытаясь согреться. На её бледном и осунувшемся лице появился румянец — чуть ли не самый яркий признак того, что Паркинсон не является призраком. Гермиона надеется, что слизеринке станет немного легче, когда все закончится, поскольку день ото дня она выглядит все хуже и хуже.
— Пэнси, у нас вообще мало что сходится.
Мысли крутятся вокруг испарившегося несколько минут назад парня и том, насколько благополучно он добрался. Она вглядывается в темноту закоулков, ожидая увидеть появление маленького эльфа.
— Я о том, что Далия не кажется сумасшедшей в прямом смысле этого слова. Конечно, с её жизненной позицией решение согласиться на брак с бывшим Пожирателем не делает её смышленее, но…
Гермиона трет руками лицо.
Ей страшно.
Страшно от того, что домовик не появляется, что Пэнси вдруг начала размышлять о Далии. Грейнджер боится случайно обнаружить что-то, до чего они не додумались раньше, сейчас, когда Драко отправился прямо к этой девушке и чуть ли не сделал себя и свою семью приманкой.
— Я не знаю, Пэнси, — признается она. — Это ведь была только… теория. Единственная зацепка, которая у нас есть.
Гермионе кажется, что они трое позабыли об этом. Что поддались обманчивой надежде, сами додумали какие-то детали для того, чтобы не опустить руки.
Когда Малфой трансгрессировал, все стало куда реальнее, чем в момент планирования. И теперь Грейнджер действительно страшно.
Она прижимает к себе сумку, словно боится потерять её.
— Просто будем осторожными, — заключает Паркинсон. — Внимательными, но осторожными.
Они топчутся на месте еще несколько минут. Ужасающе долгих и наполненных тревогой минут, когда вдруг начинаешь сомневаться во всех принятых ранее решениях и отрицать все, к чему пришел вроде бы логическим путем. Гермиона ненавидит подобные моменты, но разговор не клеится — Пэнси дрожит от страха так же, как и она, и мысли её вряд ли намного позитивнее тех, что крутятся в голове Гермионы.
Возможно, стоило бы высказаться, но они обе молчали, скованные паникой от неизбежности риска.
А потом сбоку от Паркинсон звучит знакомый хлопок.
Обе девушки вздрагивают, поспешно оборачиваясь на звук. Их ошарашенные вздохи заглушает шумное и напряженное дыхание появившегося.
Перед ними стоит не маленькая фигурка домового эльфа.
Перед ними возникает Малфой.
Гермиона не успевает как следует испугаться, когда он выпаливает:
— Их нет. Родителей и Далии нет в Мэноре.
========== Глава 31. ==========
Мир сжался до размеров крохотной точки. Гермионе показалось, что весь воздух разом выкачали из окружающего пространства, хотя порывы ветра продолжали бить в лицо. Она хотела сделать глубокий вдох, но тело отказывалось подчиняться. Конечности начали неметь. Скорее всего из-за холода, но ей казалось, что причина в леденящем ужасе.
— Что ты имеешь в виду? — первой очнулась Пэнси.
Малфой был бледен, как смерть. Остекленевшие глаза замерли на одной точке, глядя куда-то сквозь Гермиону, и она могла поклясться, что слышит, как разнообразные мысли вертятся в его голове.
Он не остановится.
Это осознание напугало даже больше, чем сказанные Драко слова. Он не станет ждать и строить планы, ринется прямо в руки Далии, следом за родителями. Она никогда не скажет об этом Малфою, но в чем-то они с Гарри очень похожи — если дело касается близких, тот тоже сначала делает, а потом думает.
От страха свело живот. Гермиона сжала край своей сумки, пытаясь побороть дрожь в руках.
— Ты слышала, — он переводит неживой взгляд на Паркинсон. — Домовики сказали, что закончили приготовления и родители отправились дожидаться Далию в зале. Очевидно, она успела добраться до Мэнора раньше, чем я.
Гермиона вдруг заметила, что из-под мужского пальто торчит не ворот водолазки, а расправленный ворот белой рубашки. Видимо, эльфы сообщили новость непосредственно перед тем, как парень, переодевшись, двинулся к месту встречи. Гриффиндорка не рискнула спрашивать, заметил ли он следы борьбы. Если бы что-то такое обнаружилось, Драко непременно сказал бы об этом.