— Любимый ресторан, значит? Случайно не «Бомбини»? — спрашиваю я, и у него отвисает челюсть.
— Ну правда, — говорит он, — как вы это делаете?
Я знаю о «Бомбини», потому что хожу мимо каждый день. Там мигающая иллюминация на окнах, и у входа выставлена черная доска, на которой мелом написано: «У слова «счастье» есть тайное значение: ДЖЕЛАТО». В дверной проем видно рояль и женщину, чья единственная обязанность — приветствовать людей, которые туда заходят. В общем, заведение из тех, о которых таким, как я, можно и не мечтать.
Хотя почему бы не помечтать? Ты ведь Чудо-женщина, напоминаю я себе. Тебе все можно.
Он по-прежнему смотрит на меня — пристально, ловит каждое движение, и я колеблюсь. По телу волной прокатывается ужас и сковывает мышцы. А если, а если, а если…
Но в конце концов я отбрасываю сомнения. Чудо-женщине неведом страх.
— Я же говорила, — отвечаю на вопрос. — Умею читать мысли.
Он хохочет, и его смех звучит так приятно… Тогда я окончательно понимаю, что все будет хорошо.
Глава одиннадцатая. Эмили
Эмили не верила своей удаче и всю дорогу, следуя за Скоттом по Риджент-стрит в Сохо, к шикарному, судя по всему, ресторану, улыбалась — ничего не могла с собой поделать. В тот самый момент, когда она уже камнем шла на дно и не надеялась на спасение, вселенная подкинула ей спасательный круг. Нет, прислала на помощь целую яхту. Эмили чувствовала себя так, будто выиграла в лотерею или победила в какой-нибудь телевизионной игре: «Сегодня наш главный приз — та-дам! — новая жизнь, к которой прилагаются машина, зарплата и сказочный замок во Франции!»
Но разве можно вот так все бросить и начать работать на семью, о которой она ничего не знает? Что скажут родители? Собственно, можно позвонить Джулиет и спросить. «Привет, это снова я. Просто решила начать новую карьеру и переезжаю во Францию. Что вы об этом думаете?» Не то чтобы у нее была старая карьера, и вряд ли родители стали бы ее уговаривать не отказываться от своей мечты сделаться актрисой. Но быть домработницей в другой стране?.. Эмили поняла, что она не готова выслушать то, что родители захотят сказать на эту тему.
Но так ли важно, что они думают? Жизнь у нее и так дерьмовая, хуже некуда. Если она согласится продолжить разговор со Скоттом, от нее не убудет. К тому же можно бесплатно пообедать.
Ресторан оказался и правда роскошным. Он затаился в тихом переулке в Сохо, за «пологом» из плюща, и был похож на рождественскую пещеру, которую Эмили однажды видела перед праздником в супермаркете. Гирлянды и свечи мерцали в окнах, как надежда на лучшее.
Когда они вошли, высокая женщина в черном проводила их на террасу, под решетчатый навес, тоже оплетенный плющом — длинные ароматные побеги покачивались над головой. Скотт указал Эмили на столик в углу, и она вдруг смутилась, принялась одергивать юбку. Утром битых два часа подбирала одежду для визита в «Проуэм», и в итоге все равно оделась по-дурацки. Она набрала вес, с тех пор как в последний раз носила эту юбку — теперь юбка казалась слишком короткой и топорщилась в самых неподходящих местах. Ужасный выбор для деловой встречи. «Да-да, это деловая встреча, не что-нибудь», — не преминула девушка напомнить себе, упрямо игнорируя легкую дрожь в коленках.
Отчего-то ей страшно хотелось запереться сейчас в туалетной комнате, поправить макияж, порепетировать перед зеркалом кокетливую улыбку — ее тело, отдельно от разума, пребывало в заблуждении, что никакая это не деловая встреча, а почти свидание, — но приходилось себя контролировать. Ситуация была предельно ясна. К тому же кого она обманывает? Ей и самой понятно, что у нее нет никаких шансов вызвать интерес у такого мужчины, как Скотт. Даже если бы у него не было жены. И ребенка.
Но, несмотря на все усилия, Эмили всякий раз, встречаясь с ним взглядом, чувствовала, как сердце начинает выпрыгивать из груди.
Скотт с улыбкой отодвинул для нее стул, и она, взявшись за юбку, изобразила что-то вроде книксена. Спина покрылась испариной. «Боже, да что с тобой такое творится? — мысленно вознегодовала Эмили. — Веди себя естественно». Когда она села, проклятая юбка задралась так высоко, что пришлось срочно схватить со стола салфетку и прикрыть выставленные на обозрение коленки. И тут не обошлось без унизительной оплошности — в салфетку были завернуты столовые приборы, и две вилки с громким звоном полетели на пол. Эмили вспыхнула от стыда.