Отдёргивая большую куртку, я ворчу:
— Готова поспорить, я выгляжу глупо.
Он ухмыляется.
— Не-а, ты выглядишь мило. В любом случае, мне нравится видеть тебя в моей одежде.
Иногда он может говорить такие милые вещи. Вещи, которые заставляют меня думать, что это, может быть, не конец. Может быть, между нами есть нечто большее.
Я улыбаюсь ему. Но его взгляд снова твердеет, и моя надежда угасает.
Он протягивает мне шлем.
— Надень это.
Я делаю так, как он сказал: натягиваю его на голову. У меня возникают трудности с закреплением ремешка, поэтому это делает Том.
— Всё готово, — он одаривает меня нежной улыбкой, прежде чем опустить защитное стекло.
Он надевает свой шлем и с лёгкостью закрепляет его. После чего взбирается на мотоцикл.
Откинув подножку, он упирается ногами в землю и похлопывает по сиденью позади себя.
Положив руку ему на плечо, я ставлю ногу на подножку и сажусь, перекидывая вторую ногу. Устроившись, я размещаю свои руки на талии Тома. Он хватает меня за них и тянет вперёд, прижимая меня к себе.
У меня перехватывает дыхание.
Том заводит двигатель. Вибрации проходят по моему телу, подчёркивая каждое похотливое чувство, что я сейчас испытываю, находясь так близко к нему.
Он достаёт из кармана маленький пульт управления и открывает дверь гаража.
Мы медленно выезжаем, маневрируя вокруг дома. А когда достигаем дорожки с гравием, он начинает набирать скорость.
Я сильнее сжимаю его бёдрами, впиваясь пальцами в его кожаную куртку.
Он убирает одну руку с руля и сжимает моё бедро.
— Расслабься, — говорит он сквозь рёв двигателя, — со мной ты в безопасности.
Зная, что Том никогда бы не позволил ничему со мной случиться, я позволяю себе немного расслабиться.
Он замедляется, когда мы приближаемся к воротам. Они открываются автоматически. Том выезжает.
Он быстро проверяет дорогу, а затем поворачивает налево, оказываясь на асфальте, и быстро набирает скорость.
Из меня вырывается небольшой визг, я зажмуриваюсь, когда снова усиливаю свою хватку.
Я чувствую под своими руками его смех, урчащий в его груди.
Через некоторое время я открываю глаза, думая о том, что надо просто попытаться расслабиться и наслаждаться поездкой.
Наслаждаться этой последней близостью с Томом.
Всё происходит слишком быстро, мы в Сильвер Лейк и подъезжаем к моему дому, где я вместе с ребятами снимаю квартиру, любезно предоставленную УШ «Рекордс».
Том выдвигает подножку и снимает свой шлем, вешая его на руль. Он проводит рукой по волосам, взъерошивая их.
Моё сердце чувствуется таким тяжёлым, словно кирпичи.
Я держусь за Тома, перекидывая ногу. Когда я встаю на землю, у меня уходит минута на то, чтобы успокоить свои дрожащие ноги. Как бы я ни любила быть рядом с Томом — а огромная часть меня не хотела бы расставаться с ним, — хорошо, всё же, снова оказаться на безопасной земле.
Сняв шлем, я встряхиваю волосами.
— Спасибо, что подвёз, — я протягиваю шлем, чтобы он забрал.
— Оставь его себе, — говорит он, толкая его обратно мне. — Я не смогу ехать с ним домой. Куртку тоже оставь. Не то чтобы тебе будет хоть какая-то польза от этого, но они твои.
Он отказывается от меня.
Он бы предпочел оставить мне свои вещи, чем шанс снова увидеть меня.
Просто скажи «хорошо» и уйди.
Но я, похоже, не могу остановить свой большой глупый рот и говорю:
— Я могла бы привезти их тебе в студию, — а теперь я звучу отчаянно.
Великолепно.
Он смотрит прямо перед собой.
— Нет, всё нормально. Оставь их.
Он даже не может заставить себя посмотреть на меня.
— Ладно, — я делаю небольшой шаг назад. — Спасибо… наверное.
Продолжай двигаться, Ли. Попрощайся и тащи свою задницу в дом.
Я пытаюсь — правда пытаюсь, — но боль от его отказа чертовски жалит, и я, кажется, не могу двигаться.
— Так вот, эм… спасибо, что подвёз.
Ты это уже говорила. Просто оставь гордость целой. Да брось, посмотри на него. Он даже не может заставить себя посмотреть на тебя. Ему не терпится уйти.
Затем меня осеняет. Вот оно. Сейчас я оставляю Тома и не знаю, когда увижу его снова и увижу ли вообще.
Мы не вращаемся в одних кругах. Студия — единственная место, где я смогла бы увидеть Тома, но если он действительно не хочет меня видеть, то ему не составит труда избегать мою персону.
Я не хочу потерять его.
Осознание этого поражает меня, словно ослепляющая отвратительная паника.