Я дёргаюсь в шоке, как будто в меня выстрелили.
Что?
Какого чёрта?
— Нет! — кричу я. — Он не встречается со мной! Я имею в виду, что мы видимся, конечно, но мы не пара. Мы не спим вместе. Боже мой! — я провожу рукой по волосам. — Том и я не вместе! Конец! — я тычу пальцем в направлении Тома. — Скажи ей.
Он ничего не говорит. Он выглядит совершенно невинным. Ничего, кроме хитрой улыбки на его самодовольном лице, которую я готова миром стереть.
Во что, чёрт возьми, он играет?
Шеннон снова переключает внимание с одного на другого.
— Хорошо… — протягивает она со смущённым взглядом на лице. — Я поняла, — она подмигивает мне и, понижая голос, говорит: — Не волнуйся, Лила. Я умею хранить секреты.
Секреты! Какие секреты? Это не секрет, чтобы его хранить!
Господи, я чувствую, будто оказалась в параллельной вселенной.
— Э-э… нет нужды хранить никакого секрета, потому что его нет, и между мной и Томом ничего не происходит, — с каждым словом мой голос поднимается на октаву выше.
Я выжидающе смотрю на Тома, отчаянно пытаясь ему сказать, чтобы он рассказал ей правду. Но он ничего не говорит, просто стоит и ухмыляется, дерьмо. Так что в принципе он не приносит мне никакой пользы, как шоколадный костюм для пожарного.
— Ах! — я поднимаю руки в воздух, злясь ещё больше.
Я понимаю, что если останусь ещё хоть на минуту, то изобью Тома Картера до смерти.
— Понятия не имею, что, чёрт возьми, здесь происходит! Особенно с тобой! — я указываю на Тома. — У меня нет времени на это странное дерьмо, поэтому я оставлю вас с вашим сумасшествием. Я собираюсь пойти на сцену, и сделать свою работу. Приятно познакомиться, Шеннон. Том, надеюсь, что не увижу тебя… никогда!
Я топаю мимо них и мгновенно выхожу за дверь, моё лицо пылает как печь.
Что, чёрт возьми, это было? Почему Том позволяет Шеннон думать, что мы вместе?
Чёртов Том Картер!
Может быть, он сошёл с ума. Он, кажется, отличается от того парня, которого я знала раньше. И он похож на бродягу с волосами и бородой.
Мужчины! Видите? Вот, почему я держусь от них подальше. Все они сумасшедшие ублюдки.
— Мы не вместе? — слышу позади себя опьяняюще глубокий голос Тома.
Волосы на моём затылке становятся дыбом от его баритона.
Я игнорирую свои ощущения, поворачиваюсь и даю волю гневу, выплёскивая всё, как чертов дождь, на него.
— Что, чёрт возьми, ты несёшь? Ты потерял свой чёртов разум? — кричу на него, и он полностью этого заслуживает. — Почему ты позволяешь Шеннон думать, что ты и я вместе?
Он хмурит лоб. Находясь так близко к нему, я замечаю маленькую симпатичную линию, появившуюся из-за того, что он нахмурился.
Симпатичную? Господи, Лила. Думай об игре.
— Я ничего не сделал для того, чтобы Шеннон так думала, — спокойно отвечает он.
— Э-э… да, ты сделал. Она предположила, что ты с кем-то встречаешься, а ты посмотрел прямо на меня! Я имею в виду, что за чёрт, Том? Мы даже не нравимся друг другу.
Он слегка улыбается.
— Ну, это не совсем правда, — он оглядывает моё тело ленивым взглядом.
Я ненавижу, что под его пылким взглядом моё тело горит как грёбаный фейерверк на четвёртое июля (прим. ред.: 4 июля — День независимости США).
— Мне определённо нравится твоё крепкое маленькое тело, а плоский живот просто умоляет меня облизать его, ну, а твои сиськи, дерьмо, Фейерверк, — говорит он грубым голосом, отчего мне становится жарко.
Я практически чувствую его слова своим телом, будто он прикасается ко мне каждым из них.
Он подходит ближе, задерживая дыхание, и я обнаруживаю, что моё тоже перехватило.
— И твоё лицо… прекрасное, действительно прекрасное, — он резко выдыхает, и горячий мятный воздух попадает мне в лицо. — Скажу честно, единственное, что мне в тебе не нравится… это то, что у тебя нет фильтра, и, к тому же, беспощадный рот!
— Ах! — я с силой толкаю его в грудь. — Трахни меня! (прим. ред.: в оригинале «Screw you», что также означает «Пошёл ты»)
— О, с удовольствием. Если бы я увидел, как ты ездишь на моём члене, это сделало бы мой грёбаный год намного лучше, — говорит он с мужественным стоном, ухмыляясь мне.
— Ах! Ты ужасен! Ты никогда не остановишься?
— Когда дело доходит до тебя, Фейерверк, я никогда не останавливаюсь. Никогда.
Взволнованная и возбуждённая, злая и растерянная, я сжимаю бёдра вместе, пытаясь сохранить вирджинию под контролем, и складываю руки на груди. Всё это время я взглядом метаю в Тома кинжалы.