Мой телефон вибрирует.
Чего ты хочешь, детка? Скажи мне, и я дам тебе это.
Я навожу курсор на экран, разрываясь между тем, чего на самом деле хочет моё тело, и тем, что подсказывает мой разум.
Я решаю поступить так, как подсказывает мой здравый смысл.
Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.
Я пускаю телефон на место, ожидая ответа.
Но он не приходит.
Я жду этого, кажется, целую вечность, но ничего.
И когда я смотрю на Тома, то он не смотрит на меня. Он говорит с Шеннон, а его телефона нигде не видно.
Паника царапает моё горло, но я засовываю её подальше.
Это хорошо. Это то, чего я хотела.
И в этот момент звонит мой телефон, пугая меня до чёртиков.
Это номер, который я не узнаю.
Я колеблюсь секунду, но затем отвечаю:
— Алло?
— Лила, это Робби, Робби Крафт.
Мой желудок делает небольшое сальто.
— О, Робби, привет.
Я смотрю на Тома, чтобы проверить, не услышал ли он меня. Услышал.
Я не знаю, как он отреагирует, зная, что звонит Робби, может быть, разозлится.
Но я не получаю этого.
Ничего.
Никакой реакции.
Его лицо совершенно пустое.
Шеннон что-то говорит ему, и он поворачивается к ней.
Я чувствую опустошённость, но небольшая дрожь пробирает меня оттого, что звонит Робби. Я встаю со своего места и отхожу от стола. Я подхожу к выходу, так что я могу ответить на звонок.
Первая вещь, которая вылетает из моего рта:
— Хм… как ты узнал мой номер?
Я слышу, как он глубоко вдыхает.
Он нервничает, когда говорит:
— Ладно, я знаю, что это немного похоже на преследование, но я обещаю, что это не так. Хорошо, может, немного. Но ты мне так и не позвонила, и у меня есть друг… в полиции. Он достал твой номер для меня.
— Я уверена, что это незаконно, — говорю я, улыбаясь.
— Думаю, что ты права. Но если я скажу, что не переставал думать о тебе с Айдахо, это поможет?
— Даже не знаю. Преступление, которое Вы совершили, довольно серьёзное.
— Ладно, ты согласишься поужинать со мной? Если ты всё ещё чувствуешь то же самое к моим преступным, сталкерским способам, я добровольно сдамся в полицию.
— Ты имеешь в виду, своему другу полицейскому, который нарушил закон вместе с тобой?
Он посмеивается.
— Именно ему.
Я постукиваю пальцами по подбородку.
— Я не уверена, что идти на ужин с преступником и сталкером — хорошая идея.
Он издает шум щелчка.
— Да, я думаю, что ты права. Дерьмо. Я облажался на первом же препятствии.
Я хихикаю.
— Ты ещё не полностью облажался.
— Нет?
Мне нравится надежда, которую я слышу в его голосе.
— А как на счет того, чтобы в следующий раз, когда мы увидимся, ты угостил меня выпивкой, ведь у тебя не было возможности сделать это в прошлый раз?
Я слышу шелест бумаги.
Затем, он говорит:
— Через пять дней. Питтсбург. Мы оба там выступаем. Это свидание.
— Я никогда не говорила, что это будет свидание, Робби, — говорю я, добавляя лёгкости в свой голос, так как не хочу показаться стервой.
— Хорошо, не свидание. Просто выпьем по-дружески. Просто пообещай мне одну вещь…
— Обычно я не даю обещаний.
— Можешь ли ты сделать исключение для меня?
Он звучит так мило, что я не могу ничего с собой поделать и говорю:
— Хорошо, говори.
— Пообещай мне, что никому не позволишь покупать себе выпивку в период с настоящего времени до Питтсбурга.
— Эй, девочка хочет выпить! — смеюсь я. — Как насчёт обещания, что я не позволю купить мне выпивку, с сегодняшнего дня до Питтсбурга тому, кто не является мне другом?
Я слышу его улыбку по линии.
— Идеально. Значит, увидимся через пять дней, Лила.
— Ты увидишь меня через пять дней.
С улыбкой на лице, я вешаю трубку и засовываю телефон в задний карман. Я начинаю идти обратно к нашему столику. Когда я поднимаю глаза, то встречаюсь с взглядом Тома.
И он смотрит на меня таким взглядом, которого я никогда раньше не видела.
Будто он смотрит сквозь меня. Отдалённо. Почти так, будто он на самом деле не видит меня.
И я бы солгала, если бы сказала, что это не больно.
ГЛАВА 16
Лила
Пять дней спустя — На сцене в клубе, Питтсбург
Хорошо. Итак, Том не избегает меня. Не игнорирует.
Он ведёт себя мило со мной.
Это же хорошо, верно? Именно этого я и добивалась.
Ну, это должно быть хорошо… но это не так.
Потому что он слишком милый. Чересчур, мать его, милый.