Радушный. Воспитанный.
Проще говоря, не тот Том, которого я знаю.
Это не шутка. Никакого флирта. Никаких сообщений с сексуальным подтекстом. Никаких попыток остаться со мной наедине.
Ничего.
За пять долбанных дней.
Ничего!
И это сводит меня с ума. Он сводит меня с ума. Медленно.
Каждый раз, когда я вхожу в комнату, где нет никого кроме него, он одаривает меня вежливой улыбкой, прежде чем встать и уйти. Как будто я переносчик чумы или что-то типа того.
Сначала я подумала, что это игра, в которую он играет, пытаясь сломить меня, чтобы я раскололась и поддалась ему.
Но спустя три дня, я поняла, что это не игра. Он действительно отказался от меня.
Я знаю это, потому что на третий день увидела, как Милый Том флиртовал с Эшли, и он делал это не потому, что я была там. Он не пытался вызвать во мне ревность.
Он понятия не имел, что я был там, когда флиртовал с ней.
Увидеть их вместе — его рука покоилась на её плече, а пальцы играли с её волосами — больно.
Но я говорю себе, что это хорошо. Я сама хотела, чтобы он оставил меня в покое.
Он делает то, что я попросила.
Так что это хорошо.
Не считая того факта, что мне всё равно дерьмово. Я устала от всего этого.
Я хочу вернуться к тому, что было раньше.
Я хочу, чтобы Том вернулся.
Единственное, что не дало мне за эти пять дней сойти с ума, — это внимание, которое я получала от Робби Крафта.
На следующий день после его сталкерского звонка, я получила от него милое сообщение. Я ответила ему. С тех пор мы переписываемся несколько раз в день.
Он милый.
От него в моём животе не загорается огонь, как от Тома.
Но огонь опасен. Он может сжечь дотла.
Не думаю, что с Робби такое возможно. Я до сих пор не хочу ни с кем встречаться. Я просто наслаждаюсь его вниманием.
Том, может, и порвал ремешки на моём поясе верности, который я заперла на замок после ублюдка, но я не готова снять его для кого-либо ещё.
Просто хорошо иметь кого-то, кто может отвлечь меня от мыслей о Томе.
Я с нетерпением жду возможности получше узнать Робби. Зубрила-фанат во мне рад поговорить с ним о музыке.
Сегодня мы в Питтсбурге, а в Питтсбурге состоится моё «не-свидание» с Робби.
Я на сцене, и выплёскиваю гнев в пении, прежде чем заканчивается наш сет.
Я ещё не видела Робби. Турникеты играли перед нами, после них выступала ещё одна группа, а потом пошёл наш сет, так что, думаю, я увижу его, когда уйду со сцены.
Я прижимаюсь губами к микрофону и пропеваю последнюю строку: «Лучше, чем ты».
Несколько дней назад Том решил, что эта песня должна быть заключающей. Сингл очень хорошо прошёл в эфир, и количество загрузок выглядит отлично. Он сказал, что если так и будет продолжаться, то мы окажемся на вершине чартов, что удивительно.
Я просто хочу чувствовать себя потрясающе.
Когда Сонни ударяет палочками по барабанам в последний раз за сегодняшний вечер, я кричу в микрофон:
— Спасибо, Питтсбург! Ты был великолепен!
Махая одной рукой, я ухожу со сцены, снимая через голову ремень гитары. Оказавшись за кулисами, я сразу отдаю гитару в руки Джону, одному из наших роуди, и говорю «Спасибо».
Я спускаюсь по ступенькам и вижу, что Том, как и всегда, уже ждёт нас. Он выглядит очень горячо в джинсах с низкой посадкой и в старой футболке «Дэвид Боуи, Живое выступление в Санта-Монике ’72» (прим. ред: David Bowie, Live Santa Monica ’72)
К сожалению, Эшли здесь и стоит рядом с ним.
Она одета в обтягивающее короткое красное платье, которое демонстрирует все её достоинства. Она выглядит хорошо.
Но я не чувствую себя неполноценной сегодня вечером, потому что знаю, что выгляжу сногсшибательно. Шеннон хорошенько поработала надо мной, так как я сказала ей, что сегодня вечером встречаюсь с Робби, чтобы выпить, и она восприняла это за свидание. Не важно, сколько раз я говорила ей, что это не так, но она не слушала и приехала сюда со мной. Чему я сейчас несказанно рада.
Мои губы красные, ногти накрашены в соответствии обалденному платью, в которое я одета. Оно короткое, чёрное, с пышными рукавами, но самая лучшая часть — разрез до пупка. Никакого лифчика, сиськи-приклеены-на-месте, чертовски сексуальное платье. И в завершение ко всему этому, я обула чёрные замшевые ботильоны на высоких каблуках.
Я выгляжу хорошо — нет, я выгляжу сексуально, и мои девочки выглядят потрясающе.
Подняв голову, я выпячиваю свои самые лучшие достоинства, потому что знаю, что Том зациклен на них, и направляюсь к ним.
— Эй, — улыбаюсь я.