Кейл обладает тупым типом красоты — в том смысле, что заставляет женщин тупо идти за ним. Он не такой игрок, как Сонни, но Кейл близок. «Дополнительные льготы от работы» — так он это называет.
Много месяцев назад, когда я была моложе и Кейл был лучшим другом Декса — до того, как Кейл стал моим лучшим другом — я была колоссально влюблена в него. Его трудно не любить: красивое лицо и тёмно-каштановые волосы, спадающие на шоколадно-коричневые глаза. И у него самое большое сердце из всех, кого я знаю.
Однако моё увлечение быстро прошло и мы стали лучшими друзьями.
И Ван — великолепная и задумчивая рок-звезда. Женщины слетаются к нему, как птицы на хлеб. Он не слишком распространяется на этот счёт, но на спинке его кровати насечек больше, чем у Сонни. Мне известно это потому, что я делала завтрак каждой из этих женщин. Ван напоминает мне Джейка Уэзерса — весь в татуировках, тёмные волосы, яркие голубые глаза. Я просто надеюсь, что в мире музыки у Вана такое же волшебное касание, что и у Джейка.
— Да, уверена, ты полон сожаления, — я смотрю на Сонни, взглядом говоря, что он меня не убедил.
— Ли, ты же знаешь, что мне очень жаль, — он ухмыляется, сверкая мне своими прекрасными белыми зубами. — Крест на сердце.
— У тебя даже есть один? — шучу я.
Вот так мы всегда делаем. Мы подшучиваем над одним и тем же.
— Ты ранишь меня, — он хлопает рукой по груди. — Я покажу тебе, что у меня большое сердце, когда утром сделаю для тебя удивительные блинчики.
Сонни делает самые потрясающие блины.
Я подпираю подбородок рукой.
— Так, значит ли это, что сегодня вечером ты не приведёшь никого в нашу квартиру?
Он сверкает усмешкой.
— Ну, я не могу ничего обещать, за исключением того, что сделаю для тебя блины, независимо от того, приведу я кого-нибудь или нет.
Я качаю головой, смеясь.
— Итак, вы двое идёте или нет? — спрашивает Ван у меня и Кейла уже на полпути к двери.
— Конечно, — я поднимаю зад со своего места.
Кейл указывает на меня пальцем и говорит:
— Стой на месте.
Я останавливаюсь и приподнимаю одну бровь.
— Э-э… что?
— Нам нужно поговорить, — всё, что он произносит. Затем он переводит взгляд на Вана, которого, похоже, позабавил наш разговор. — Напиши мне, где вы остановитесь, и мы встретимся там.
Через секунду за Сонни и Ван закрывается дверь, и я обращаюсь Кейлу.
— Эм, что, чёрт возьми, это было?
— Мне нужно знать, что случилось с моим лучшим другом. Ты была в порядке до того, как мы отправились в студию. Потом ты ответила на звонок и твоё настроение упало на самое дно. Кто звонил, Ли? Это он? Я знаю, что он до сих пор всё время названивает тебе.
Как он узнал об этом? Я не говорила Кейлу, что он звонит мне каждый день, потому что знаю, что это выведет его.
— Подожди, — я поднимаю руку, останавливая его. — Он звонит не каждый день. И, даже когда он это делает, я не отвечаю.
— Не вешай мне лапшу на уши. Он названивает тебе каждый чёртов день. Я знаю, потому что ты установила на него мелодию.
Джастин Тимберлейк «Наплачь мне реку» — эту песню я поставила на него, потому что, ну, я хочу, чтобы он наплакал мне реку.
— Я знаю тебя, Ли. Ты вылезешь из пещеры и ответишь на его звонки… потому что ты по-прежнему заботишься о нём.
Я в упор смотрю ему в глаза.
— Я не забочусь о нём, больше нет. Я не настолько глупая, слепая и слабая девочка, которой была раньше.
Он двигает два стула ближе, так что теперь мы сидим друг напротив друга. Он берёт мои руки в свои.
— Ты никогда не была глупой, слепой или слабой. Ты одна из самых сильных женщин, которых я знаю, но у тебя хорошее, доброе сердце. Я знаю, что он значит для тебя.
Я стиснула зубы.
— Это не он звонил.
— Кто же тогда?
— Существует ли понятие конфиденциальности в наши дни?
Я веду себя, как сука, и Кейл — последний человек, с которым я должна себя так вести, но весь мой накопившийся гнев и отчаянье выплёскивается против моей воли.
— Не тогда, когда с твоего лица исчезает улыбка и последние десять месяцев я пытаюсь вернуть её обратно.
Это жалит. Я отвожу взгляд.
— Ты должен знать, что это была тётя Стеф. Она звонила сообщить мне, что… Декс присоединился к новой группе. Он находится в Лос-Анджелесе. Переехал сюда несколько дней назад.
Я слышу резкий вдох Кейла.
— Он здесь? В Лос-Анджелесе?
— Да, — я киваю, глядя ему в глаза.
Он сердито сжимает челюсти. Я ненавижу, что он сердится из-за этого, сердится на меня.