— Я знаю это, засранец, но Лила не такая девушка, а я хотел трахнуть её — очень. Серьёзно, ты видел, насколько она горяча? И сиськи у неё настоящие, Ден, чертовски настоящие. Я давно не прикасался к настоящим сиськам. В наши дни у всех тёлок, похоже, одно лишь силиконовое дерьмо. Поэтому, конечно же, я согласился трахать исключительно её до тех пор, пока не закончится тур. Мы трахаемся столько, сколько хотим, пока не вернёмся в Лос-Анджелес. И тогда — пока-пока, птичка.
Что это за боль в моей груди?
— Ты отрицаешь, — он качает головой, посмеиваясь.
Я потираю свою грудь.
— Я не отрицаю.
— Ты не хочешь признавать очевидное. Тебе нравится эта девушка, Том. Я же вижу. Мы знакомы уже целую вечность, и я никогда не видел, чтобы ты смотрел на девушку так, как на неё — не говоря уже о том, что ты приковал себя исключительно к ней одной. И о том, что ты ревнуешь.
— Я, бл*дь, не ревную, — рычу я. — И ты очень ошибаешься. Всё, чего я хочу от Лилы — её упругая киска и огромные сиськи.
— Не-а, — ухмыляется он. — Она тебе нравится.
— Конечно, она мне нравится, придурок. Она классная тёлка. У неё лучшие сиськи, какие я когда-либо видел, и она трахается как порнозвезда. Что из этого могло мне не понравиться?
— Нет… она нравится тебе, а ты нравишься ей.
— Ты проводишь слишком много времени с Симоной. Уже даже говорить начинаешь, как она. У тебя на киске отросли лобковые волосы?
Показав мне средний палец, он говорит:
— Мне кажется, что ты тоже нравишься Лиле, потому что она впустила тебя в свою кровать. И ещё мне кажется, что она не из тех девушек, которые спят со всеми подряд.
— Нет.
Это вызывает у него ещё одну всезнающую ухмылку.
— Итак, она нравится тебе, а ты нравишься ей. Почему бы тебе просто не посмотреть, к чему это приведёт?
— Потому что это ни к чему не приведёт, — я сажусь, потирая голову от боли, вызванной его нытьём.
— А теперь, можем мы просто оставить это и выпить? — я поднимаю своё виски.
Лицо Дена становится серьёзным, он наклоняется вперёд и ставит локти на стол.
— Том, в том, чтобы быть с Лилой и, наконец, позволить себе быть в отношениях, нет ничего такого уж плохого. Всё может обернуться очень хорошо. Ты не твой отец. Ничего не…
— Серьёзно, — огрызаюсь я, — заткнись. Мы не будем это обсуждать.
Я провожу рукой по своим волосам, чувствуя, что уже нахожусь на пределе, а потом опустошаю свой стакан и даю сигнал официантке, чтобы она снова подошла.
— Ладно, только не выпрыгивай из своих чёртовых штанов, — он забирает свой напиток и опрокидывает его. — Я лишь хочу сказать, что думаю, что ты совершишь колоссальную ошибку, если уйдешь от Лилы в конце этого тура. Вам будет очень хорошо вместе, если ты дашь этому шанс.
ГЛАВА 23
Лила
Позднее тем же вечером — Гостиничный номер Мандалай-Бэй, Лас-Вегас
Я в пижаме, песня Бейонсе «Опьянённая любовью» доносится из телевизора, когда я слышу стук в дверь. (прим. ред.: «Drunk in Love» Beyoncé).
В моём животе просыпаются бабочки в надежде, что это Том, и я поднимаюсь с кровати и иду к двери.
Когда открываю её и перед моим взором предстаёт именно он, бабочки мгновенно превращаются в светлячков.
Я надеваю на лицо маску, не уверенная в том, в какой ситуации мы находимся в настоящий момент. Том явно взбесился на тех съёмках. Он чётко и ясно дал понять это своим срывом и уходом.
Кейл заметил, как вёл себя Том, и спросил меня об этом за ужином. Я преуменьшила, сказав, что понятия не имею, в чём дело. Что Том, скорее всего, был в плохом настроении или что-то в этом роде.
Я всю ночь думала о его поведении на съёмках. Я бессмысленно бегала по кругу, пытаясь понять, какой в этом смысл, и что с ним происходит.
— Привет, — говорит он, поднимая руки над головой и сжимая пальцами дверную раму.
От этого движения его рубашка задирается, демонстрируя мне его восхитительный пресс. Мой живот мгновенно сжимается от желания.
Открыв дверь шире, я отхожу назад, впуская его.
Когда он проходит мимо меня, я улавливаю запах виски в его дыхании.
То, что Том пахнет виски, каким-то образом делает его ещё горячее.
Я едва успеваю закрыть дверь, когда его тело прижимает меня к ней.
— Мне не нравилось смотреть, как тот придурок прикасался к тебе, — его голос — низкое рычание.
От силы в его словах у меня перехватывает дыхание.
Полагаю, что это и есть ответ на мучивший меня вопрос. Он ревновал.