— Но ведь ее жизнь не могла быть скучной и безопасной, так как она была одной из представительниц старого режима в России во время революции, — возразил Пуаро.
В бледно-голубых глазах мисс Каннингем промелькнула насмешка.
— Ах, — сказала она, — представительница старого режима? Она вам это говорила?
— Она, несомненно, аристократка, — чопорно произнес Пуаро, отгоняя некоторые неприятные воспоминания о самых разных историях ранней юности графини, рассказанных ею самой.
— Человек верит в то, во что ему хочется верить, — заметила мисс Каннингем, окидывая его профессиональным взглядом.
Пуаро охватила тревога. Через секунду, почувствовал он, ему поведают о его комплексах. Он решил перенести боевые действия в стан врага. Ему доставляло удовольствие общество графини Русаковой — отчасти из-за ее аристократического происхождения, — и он не собирался позволять испортить это удовольствие девчонке в очках с глазами цвета вареного крыжовника и с ученой степенью по психологии.
— Знаете, что меня поражает? — спросил он.
Алиса Каннингем не стала тратить много слов на признание, что чего-то не знает, — удовольствовавшись тем, что напустила на себя вид скучающий, но снисходительный.
— Меня поражает, — продолжил Пуаро, — что вы, такая молодая девушка, которая могла бы выглядеть такой хорошенькой, если б постаралась, — что вы не хотите стараться! Вы носите плотную куртку и юбку с большими карманами, словно собрались играть в гольф. Но здесь не поле для гольфа — здесь подвал под землей, где температура семьдесят один градус по Фаренгейту[3], и ваш носик блестит от жары, но вы его не пудрите, а помаду нанесли на губы без интереса, не подчеркнув изгиб губ… Вы женщина, но не привлекаете внимания к тому факту, что вы женщина. И я вас спрашиваю: «Почему?» Жаль!
На мгновение сыщик с удовлетворением увидел, что Алиса стала похожа на человека. Он даже заметил в ее глазах искру гнева. Потом она опять вернула на лицо презрительную улыбку.
— Мой дорогой месье Пуаро, — начала девушка. — Боюсь, вы не знакомы с современной идеологией. Важны именно основы, а не внешние атрибуты…
Тут Алиса подняла взгляд, поскольку к ним приближался смуглый и очень красивый молодой человек.
— Вот очень интересный тип, — с энтузиазмом прошептала она. — Поль Вареско! Живет за счет женщин, и у него странные, извращенные желания! Я хочу, чтобы он рассказал мне побольше о нянюшке, которая ухаживала за ним, когда ему было три года.
Через несколько секунд она уже танцевала с молодым человеком. Он танцевал божественно. Когда они оказались неподалеку от столика Пуаро, тот услышал ее слова: «А после лета в Богноре она подарила вам игрушечный подъемный кран? Кран — да, это говорит о многом».
На мгновение Пуаро позволил себе поиграть с мыслью, что интерес мисс Каннингем к криминальным типам может когда-нибудь привести к тому, что ее изуродованное тело найдут в пустынном лесу. Ему не нравилась Алиса Каннингем, но он был достаточно честным, дабы осознать: причина его неприязни кроется в том, что Эркюль Пуаро явно не произвел на нее впечатления! Его тщеславие страдало.
А затем он увидел нечто такое, что Алиса Каннингем мгновенно вылетела у него из головы. За столом у противоположной стороны танцплощадки сидел светловолосый молодой человек. Он был в вечернем костюме, и все его поведение выдавало в нем человека, который живет легкой жизнью, полной удовольствий. Напротив него устроилась подходящая, дорогая девушка. Молодой человек уставился на нее бессмысленным, тупым взглядом. Любой, увидевший их, пробормотал бы: «Ох уж эти богатые бездельники!» Но Пуаро очень хорошо знал, что этот юноша не богач и не бездельник. Собственно говоря, это был детектив-инспектор Чарльз Стивенс, и Пуаро показалось возможным, что инспектор Стивенс здесь по делу.
На следующее утро Пуаро нанес визит в Скотланд-Ярд, к своему старому другу старшему инспектору Джеппу.
Реакция Джеппа на его осторожные расспросы оказалась неожиданной.
— Вы, старый лис! — любовно произнес полицейский. — Как вы находите подобные вещи, не понимаю!
— Но я вас уверяю, что мне ничего не известно, совсем ничего! Это всего лишь праздное любопытство.