— О чем ты?
— Я о том, что романтизм и его выразительность в современном искусстве движутся в сторону все большей пошлости, обобщений и упрощения. Во всех частях, составляющих цикл романов под общим названием «В поисках утраченного времени», каждая из которых по сути является самостоятельным произведением, говорится о поисках абсолюта. Пруст искал истину, чтобы возвыситься до служения совершенству. Но нашел ли он ее? Вот вопрос. Зачем искать доказательство того, что красота необходимость людей одиноких, которые хотят, но не могут отмыться от всякой скверны! Красота губит того, кто служит ей, но боится ответственности, кто не имея преимущества, боится быть запятнанным позором. Красота обладает могуществом, которое может быть повержено другой красотой. Но да будет известно тебе, что в мире торжествует посредственность! Есть три вида ничтожных людей; безобидное ничтожество, природу которого определяет слабость, полу-дурак, то есть, еще кое-что понимающий, но не способный понять очевидное и, наконец, упрямое ничтожество — безнадежный тип, ничего не желающий ни понимать, ни принимать. Вообще большинство людей имеют предрасположение к тому, чтобы быть неудачниками. Человек посредственный высмеивает того, кто лучше его, свои слабости он считает простительными, все его обидчики — негодяи, он хочет, чтобы ему верили, а все, что ему не по нраву, он требует считать неправильным, он благосклонен лишь к тем, кто потакает его собственным слабостям и заблуждениям, он настроен против всех, кто с ним не согласен, он всегда возражает и жалуется, чудесно приспособлен ко лжи и притворству, он всегда невиновен. Этот народ изгоняет из своей среды талант. Талантливые люди обычно созерцатели и мечтатели, голодные и нищие, они истинные ценители прекрасного. Чем ярче и уникальнее талант, тем требовательнее становится посредственность. Она ликует, взяв верх над талантом, она не ленится анатомировать его, она расточает свои силы в спекуляциях и расчетах, чтобы его унизить, доводит его до слез, злая из зависти, она исполнена честолюбия, она пьет и ест, не думая о том, что и она идет по скользкому пути, ведущему в бездну. И только дьявол может воздать должное желанию посредственности восторжествовать над благородством и великим талантом, который только ему и кажется совершенным. В красоте и молодости есть что-то от мота, который торопиться промотать свои сокровища. Какая радость любить такого мота!
Вельзевул умолк и только тогда Сара взглянула на него. Она поразилась тому, что в его сверхчеловеческой красоте было оправдание жестокости, превосходящую все, что в чувственности, воспламенившей его душу, которая при последних словах была в упоении, имелось столько изысканности и почти детской душевной чистоты, не требующей одобрения. Она поняла, что любит его, но не может быть счастлива самой любовью.