Но как ему было не удивиться!
— Почему женщины легко соглашаются быть обманутыми.
8. Только исполненное страсти влечение могло экзальтировать Сару. Волшебной была встреча с Вельзевулом. Она черпала силу из романтических источников, главным образом из старых фильмов, поэтому ярко выраженный субъективизм имел именно эту направленность. Сама того не замечая, она стала кокетничать с дьяволом, которого считала непревзойденным интеллектуалом в теле красивого молодого мужчины. Каждая вещь в его доме свидетельствовала, что он довел свой изысканный вкус до самой высокой степени. Глубокие и яркие впечатления, полученные Сарой от встречи с ним, вдохновляли ее на служение культу дьявола и это при том, что она имела религиозное чувство. Она так этим увлеклась, что смотрела на себя, как на первую избранную смертную женщину, а такое проявление личного самоутверждения питалось мнимой симпатией Вельзевула. Она возомнила, что сделалась богиней темных сил и эта позиция, которую она себе сама определила, не казалась ей безумной в своей чрезмерности. Еще недавно она была несчастной и несвободной и тяготилась теми последствиями, которые возникали у нее в семье брата, особенно из-за его жены и которые привели к тому, что она стала испытывать раздражение и неприязнь к ним обоим и к отношениям внутри дома. Теперь же она жила с дьяволом. От него она взяла склонность к вечернему чаепитию и вкус к красивой жизни, а в доме Вельзевула красота репродуцировалась в материальных формах. Само собой Вельзевул ощущал физическое и духовное превосходство перед Сарой и этим частично объясняется та снисходительность, которую он проявлял по отношению к ней. К этому времени все попытки Сары вызвать его на откровенность были безуспешными: кое-что о нем она уже знала, причем с его же слов. Как и у всех у нее было самое общее представление о дьяволе, и как все, она считала его воплощением темных сил. Попутно замечу, что я сам никогда так не воспринимал его. Собственно говоря, давая оценку его оригинальности, следует сказать, что его не так уж просто понять — я все еще открываю в нем нечто новое и мне многое в нем нравится, даже при том, что наблюдая за его делами, у меня не сложилось впечатление, что их исполнитель — добрая душа. Удивляясь всему, Сара понимала, что не она первая обнаружила что он привержен к романтизму, а поскольку великая культура Америки пронизана романтикой, Вельзевул боготворил Голливуд, в фильмах которого люди часто изображались красивыми и благородными. И потом, красота в американских фильмах была в избытке, а это и на него производило сильное впечатление.
Разговор, который я привожу ниже имел место в конце января и требовал от обоих душевных излияний. Он как бы показывает, что Сара цеплялась за любую возможность, чтобы продлить свое пребывание в доме Вельзевула. Очень уж она не хотела возвращаться туда, откуда пришла.
— Ах, Вельзевул, будь добр ко мне, — с мягким упреком сказала Сара.
— Ты живешь, как сама того желаешь. Сколько раз тебе говорить! Чего тебе не хватает? — спокойным голосом сказал он, и с последней фразой стал смотреть в окно.
— Мне кажется, в отношении некоторых вещей мы понимаем друг друга очень хорошо.
— Я дам тебе время, и ты увидишь, что я почти во всем с тобой не согласен.
— Помнишь, ты обещал, что будешь снисходителен ко мне.
— Помню.
— Но ты как раз этого и не делаешь.
— О чем ты?
— Не заставляй меня думать, что месяц, который мы провели вместе, был для меня потерянным временем.
— Очередная сцена! Это так по-женски добиваться своего с помощью упреков и слез.
— Но ты не воспринимаешь меня как женщину. Хорошо. Я хочу уподобиться пчелке, которая собирает свой мед.
— Для пчелки ты слишком ленива.
— Ты находишь столько удовольствия в насмешках!
— Да потому, что ты больше походишь на корову, чем на пчелку.
— Удивляюсь, что ты не поставил меня на место старой коровы.
— Это один из тех редких случаев, когда я сознательно проявил учтивость.
— Я устала от нелепой серьезности твоего показного равнодушия! Твоя игра меня утомила. Не любовница, не подруга, не сообщница… Кто я тебе? А хочешь я буду твоей сестрой по духу? У меня много общего с тобой.
— Если бы ты родилась с хвостом и копытами, тогда бы ты состояла в свойстве со мной.
— Почему ты такой непримиримый?