— У тебя буйная фантазия! Сара, ты свою собственную жизнь превратила в какой-то нелепый мистический роман. Это имитация жизни. И потом. Дьявол рожден в огне адских мук.
— Я не знаю, чего он хочет от меня.
— Лучше скажи, чего ты хочешь? Чудо еще только предстоит. Только скажи, любое твое желание будет исполнено. Все можно! Сейчас, на твою мельницу воду льет дьявол. Ну, говори…
— Я хочу, чтобы Вилли страдал. Пусть он свое получит сполна.
— А разве мало я страдаю! — воскликнул он. — Вечная жизнь — сплошное страдание! Что это за желание такое!
— Я хочу, чтобы он страдал от недостатка моей любви.
— Что? Даже и не думай! Это желание я никогда не исполню! Ради бога, скажи наконец, что ты хочешь больше всего в жизни?
— Пусть он повалит меня на кровать, а уж там дело само пойдет.
— Черт тебя возьми, — вспылил Вельзевул, меняясь в лице. — Ты даже во сне одержимая!
— Я-то? — отозвалась Сара. — Отчего ж, и такая бываю.
— Ну, это меня не удивляет.
Вельзевул, раздосадованный тем, что своего не добился, решил бросить эту затею и удалился из комнаты.
Прошло два дня. Вельзевул положил себе за правило каждую пятницу уезжать из города. Ему была свойственна большая любовь к природе. На этот раз он отправился в Нью-Рошелл, маленький и удивительно красивый городок на северо-востоке от Нью-Йорка. Что до Сары, то она направилась в Публичную библиотеку. Там она быстро узнала, кто такой Чейс. Теперь у нее было два желания, вместо одного. В кафе на углу 34 улицы она стала обдумывать, на что употребить третье желание, имея в запасе еще одно. Однако ни к какому конкретному решению не пришла. Что-то мешало ей сосредоточиться на своем желании. Быть может, причиной было отсутствие уверенности в том, что оно будет осуществлено. В любом случае, только Вельзевул мог убедить ее в том, что к ее последнему желанию добавилось в виде приза еще одно. Горя нетерпением Сара устремилась домой, предполагая, что Вельзевул уже вернулся. Так оно и было. Сара встала в позу победительницы перед ним и сказала:
— Это было совсем нетрудно. Не скажу как, но я узнала, что на левой руке не хватало пальца у Джека Чейси. Он — реальное лицо. Плавал вместе с Германом Мелвилом на фрегате «Юнайтед Стейтс» в 1843 г. Джеку посвящен последний роман писателя «Билли Бад». В романе «Белая куртка» Мелвил называл его «милый Джек» и благословлял его во всех своих начинаниях. Вот так!
— Поздравляю. Ты получаешь в награду желание. Что ты хочешь?
— Дай подумать. Я завтра тебе скажу. Как провел время?
— Прекрасно. Я перестал мучаться желудком. Хорошо спал.
— Это оттого, что ты был на свежем воздухе, — пояснила Сара, довольная тем, что попала ему в тон.
20. На следующий день Вельзевул опять стал жаловаться на расстройство желудка. Сара даже не сразу нашлась, что сказать. Он заметил сколько беспокойства отразилось на ее лице при его словах. Вода, которую он пил была не простой водой, а святой. Сара принесла ее из церкви и налила в бутылки, подменив воду из подземных источников. Действие святой воды на организм дьявола не имело никакого объяснения, однако Сара заметила, что в последнее время Вельзевул часто был в плохом настроении, больше времени проводил дома, а чтобы избавить себя от объяснений, дал понять, что его обязывает к этому и то, что она тяготиться своим одиночеством.
— Вчера ты сказал мне, что мы пойдем в кино, — сказала Сара на пороге гостиной.
— Что-то нет у меня настроения, прости.
— Мне скучно. Я готовлю обед и больше ничего не делаю. Ты все время проводишь в своей комнате, я сижу у себя.
— И что?
— Может начнем ходить друг к другу в гости?
— Не сейчас.
— Ты опять исчезнешь куда-то на целый день.
— Я вернусь не очень поздно, но буду ли я завтра дома, я еще не знаю.
— Я себе представляю с какими красивыми женщинами ты проводишь время.
— Я должен сделать выписку из старинных хроник Салема.
— Ага. Ты не знаешь за кого тебе следует меня считать?
— К тебе это не относится, — улыбнулся Вельзевул. — Просто мне нужен материал для книги, над которой я сейчас работаю.
— Расскажешь, что пишешь.
— Сара, не видишь разве? Я занят. Мы договорились по взаимному согласию не мешать друг другу. Давай поэтому никогда не будем об этом говорить!
— Ты живешь без всяких ограничений. А я ограничена стенами этого дома.
— Пойди, купи себе что-нибудь.
Тут Сара оживилась.