– Вы думаете, я понравлюсь Эвану в таком виде?
– Это единственная возможность все проверить.
Эван молча лежал на двух сдвинутых кроватях, сожалея, что не слышит голоса Норы. Он пытался представить себе, как она могла бы щебетать, если бы была здесь.
Он держал в руке лютню и вспоминал, как учил Нору играть на ней. Она полюбила эту, по сути, дешевую деревяшку. Эван давно задумал купить ей настоящую большую лютню из отполированного розового дерева.
Как же это получилось? Он спокойно жил без Норы, а теперь и часа не может выдержать без нее.
Эти мысли роились в голове, когда он медленно перебирал пальцами струны лютни.
В дверь кто-то постучал.
– Войдите.
Эван ждал кого-нибудь из мужчин, но вошла Нора. Его сердце дрогнуло. На ней было легкое искрившееся серебром платье, стянутое на талии шарфом. У Эвана перехватило дыхание. Нора была похожа на фею из сказки.
– Ты не сыграешь мне? – спросила Нора. Эван, не промолвив ни слова, заиграл. Нора затанцевала. Это не был обычный танец, скорее, это был танец сарацинской куртизанки. Подол платья позволял видеть ее ступни. У Эвана закружилась голова от противоречивых чувств.
– Где ты научилась так танцевать? – Эвану собственный голос показался чужим и странным.
Нора переменилась в лице. Она перестала танцевать.
– Меня научила Кэт. Тебе не нравится?
Эван кивнул, чувствуя, как у него перехватило дыхание.
– Нет, дорогая… Нравится. И очень.
Улыбнувшись Эвану, Нора снова начала танцевать, однако на этот раз она принялась медленно снимать с себя одежду…
Эвану было трудно дышать. Он растерянно смотрел, как Нора, подняв подол платья, забирается на кровать, поближе к нему. Она казалась возбужденной до неприличия. Такой он видел ее только в своих снах.
Сняв с себя шарф, которым была перетянута талия, Нора накинула его Эвану на шею и, притянув его к себе, поцеловала.
В сущности, она такая же, как они все на этой земле, успокоил себя Эван и, отбросив лютню, обнял Нору. Пьянящий запах ее тела кружил голову, и он уткнулся лицом в ее грудь.
Нора попробовала снять с него сорочку, но он сам сорвал ее с себя.
Нора с удовольствием гладила обнаженные плечи и руки Эвана, любуясь его мускулистым телом.
– Мне нравится смотреть на тебя. Подними руки.
Она, прикусив губу, разглаживала мускулистые руки Эвана, словно получала от этого удовольствие.
– Я ничего не делаю, Нора.
– Я знаю, но у тебя такие мускулы…
Потом ее руки уже гладили его густую шевелюру, и наконец ее губы коснулись его губ.
Как он любил поцелуи этой женщины!
Нора буквально повалила его на кровать и помогла ему раздеться.
– Скажи, что мне для тебя сделать?
– Мне достаточно того, что ты со мной.
Она улыбнулась:
– Так ли?
Эван кивнул:
– Это неплохое начало, любимая. – Он расшнуровал ее платье и, обнажив грудь, стал ласкать ее. Нора отчетливо ощутила его напряженное тело и возбужденную плоть.
Задерживая дыхание, Эван не выпускал Нору из рук. Он думал, что сейчас ему так хорошо, как бывало только дома. Никто ранее не давал ему столько тепла и ласки.
Что, если он женится на ней?
Как бы он хотел этого! Но он не знал даже, из какого она рода, из какой семьи?
Разве это важно?
Впрочем, его родным это важно. Им не все равно, кого он сделает своей женой. Такой пустяк, как его побег с Изобел, привел к гибели многих из клана Макаллистеров.
Он не мог взять в жены неизвестную девицу.
Однако и покинуть Нору он не мог, эта девушка стала частью его самого. Дорогой частью.
В те мгновения, когда он отрывался от губ Норы и смотрел на нее, она видела его глаза, полные печали. Он словно прощался с ней, словно хотел запомнить ее лицо.
– Что вы задумали, милорд, у вас такой вид, будто вы ждете второго пришествия?
– Скажите мне, кто вы, Нора? Из какой семьи?
– Разве это так важно? А что, если я крестьянка?
– А вы крестьянка?
– Если я скажу «да», вы бросите меня? Проведя пальцем по ее бровям и глядя на ее лицо так, будто готов был рисовать ее, он промолвил:
– Нет, я не брошу вас.
– Тогда думайте, что я крестьянка или цыганка, как Катарина, – без роду и племени.
– А что, если ваш отец найдет вас?
У Норы перехватило дыхание при этой мысли. Вспомнились слова отца: «Я хочу, чтобы ты вышла замуж за Райана, Он будет тебе хорошим мужем».
Сердце ее сжалось от этой мысли. «Тогда я буду в бегах до самой смерти. Я никогда не стану женой Райана, пока жив Эван. Только ему одному я позволю прикоснуться к себе».
Нора на мгновение замерла и вдруг поняла: она любит Эвана Макаллистера.