— Удача, — сухо процедил Северн. — Глупая, слепая удача. Крестьяне наверняка и без того собирались выдать воров, а она подвернулась в нужное время.
— Ну да. Конечно.
— Мне не нравится твой тон! — рявкнул Северн.
— А мне — твоя глупость. Женщина за такой короткий срок проделала кучу работы, и за это нужно отдать ей должное. Более того, думаю, Роган влюбляется в нее.
— Любовь? — ахнул Северн. — Роган не настолько слаб. У него были сотни, тысячи женщин, и он никогда не влюблялся, для этого он слишком благоразумен.
— Где только был его разум, когда дело касалось Жанны Говард?
Лицо Северна приобрело неприятный фиолетовый оттенок.
— Что ты знаешь об этой женщине? Ты был совсем ребенком, когда она жила здесь. Ее предательство убило Бэзила и Джеймса! — заорал он и, немного успокоившись, добавил: — Роган знает, каковы женщины. Особенно жены! И кроме того, однажды переспав с женщиной, он забывает ее назавтра. После вчерашней ночи эта особа до того ему опротивеет, что он, возможно, отошлет ее в Бивен, и тогда здешняя жизнь станет прежней. Обычной и спокойной.
— Спокойной? Это когда крысы бегают по лестницам, а мертвецов бросают в ров? Знаешь, что с тобой творится, Северн? Ты ревнуешь. Не хочешь, чтобы брат уделял внимание кому-то, кроме тебя. Ты не…
— Ревную? Я скажу, что со мной творится. Боюсь, что Роган стал забывать о предательстве Говардов. Если эта женщина сумет смягчить его, он потеряет бдительность, и тогда мы все погибнем. Мужчина, называющий себя Перегрином, не имеет права цепляться за юбку жены. Тебе лучше других следовало бы знать об этом.
— Знаю, — вздохнул Заред. — Но что, если Роган… неравнодушен к ней?
— Чепуха. Поверь мне, я знаю брата лучше, чем он знает себя. Он даже не помнит ее имени, так что опасности никакой нет.
Заред не успел ответить: шум на лестнице заставил обоих обернуться.
В комнату вошли Лайана и Роган в роскошных костюмах из шелковой парчи. Волосы Рогана были влажны, словно он только сейчас мылся. Лайана держала его под руку.
Но самым необычным было выражение лица Рогана. Он почти улыбался, а глаза оживленно блестели. Лайана обожающе смотрела на мужа.
— Возможно, — говорил Роган.
— Боишься, что я стану перечить тебе в присутствии крестьян? — спросила она.
— Ты? Перечить? Мне? Да крестьяне посчитают, что ты… — он поколебался, — укротила меня.
Лайана рассмеялась, коснувшись лбом его плеча. Оба, казалось, не замечали неприкрытого изумления на физиономиях Северна и Зареда.
— Доброе утро, — весело поздоровалась Лайана, усаживаясь справа от Рогана. — Если еда вам не по вкусу, скажите мне, и я потолкую с кухаркой… после суда.
— Ясно, — с притворной серьезностью кивнул Роган. — А если ты не станешь участвовать в суде, что мы будем есть на обед?
Лайана мило улыбнулась:
— То же, что и всегда: хлеб с песком и мясо с опарышами, а запивать водой из рва.
Роган обратил сияющие глаза на брата.
— Эта женщина шантажирует меня. Если я не позволю ей помочь мне судить крестьян, она уморит меня голодом.
Северн был слишком потрясен преображением брата, чтобы что-то сказать. Кроме того, он боялся взорваться и устроить скандал. Поэтому и вскочил так быстро, что стул свалился на пол. А сам Северн, громко топая, вышел из комнаты.
Роган, привыкший к вечно угрюмым братьям, не обратил на это никакого внимания.
В отличие от Лайаны.
— Что это с ним? — удивилась она.
Заред пожал плечами:
— Не привык ошибаться. Ничего, переживет. Роган, похоже, ты прекрасно провел вчерашний день.
Роган хотел рассказать о ярмарке, но вспомнил, что об этом знают лишь немногие.
— Да, — кивнул он, — так оно и было.
Заред заметил, что Роган смотрит на жену как на чудо. Значит, теперь он помнит ее имя. Может, и вправду влюбляется? Каким станет влюбленный Роган? Превратит комнату для размышлений в комнату для сочинения стихов? Ничего не скажешь, старший брат ведет себя вовсе не как подобает Перегрину. Возможно, Северн прав? Этот брат никогда не поведет людей в атаку на Говардов.
После завтрака Роган бросил плотоядный взгляд на Лайану и объявил:
— Подойди ко мне, красотка!
Лайана скорчилась от смеха. И тут Заред понял, насколько был прав Северн. Такого брата они не знали. Тот Роган вечно морщился. Хмурился и ворчал. И был полон ненависти.
Задумчиво покачивая головой, Заред вышел из-за стола, но супруги этого не заметили.
За целый день гнев Северна так и не унялся. Он почти все время проводил с рыцарями на ристалище, но Роган не появился.
— Наверное, опять валяется с ней в постели, — пробормотал он.
— Милорд? — не расслышал рыцарь, с которым Северн вел поединок.
Северн сорвал зло на бедняге, атакуя его так свирепо, словно кровного врага.
— Довольно! — прогремел Роган за его спиной. — Или пытаешься убить парня?
Северн остановился и повернулся к брату. Рядом с Роганом стоял его двойник.
— Что здесь делает один из бастардов нашего папаши? — прорычал Северн.
— Он будет тренироваться с нами. Я отдаю его под твою опеку, — ответил Роган и повернулся, чтобы уйти, но Северн схватил его за плечо.
— Черта с два я буду тренировать этого ублюдка. Хочешь, чтобы он жил здесь, занимайся с ним сам! Или пусть твоя жена его тренирует, поскольку теперь она здесь главная. Кстати, это тоже ее идея?
Северн попал не в бровь, а в глаз, поэтому Роган выхватил у рыцаря железную пику.
— Ты у меня проглотишь эти слова! — рявкнул он и бросился на брата. Северн тоже взял пику. Мужчины боролись долго и жестоко в кругу молчаливых рыцарей, сознающих, что причина раздора далеко не так мелочна, как обычно.
Но Рогана в отличие от брата не подогревала ярость. Собственно говоря, он вообще не сердился и просто защищался от нападений Северна.
Оба очень удивились, когда нога Рогана случайно подвернулась и он упал. Роган попытался встать, но Северн приставил острие пики к его горлу.
— Именно это делает с тобой твоя жена. С таким же успехом она может оскопить тебя: и без того уже надела ошейник! — прошипел он.
Он почти дословно повторял сюжет крестьянской пьесы. И тут Роган вышел из себя, оттолкнул пику и вскочил, пытаясь задушить Северна голыми руками.
Шестеро рыцарей повисли на его плечах, и четверо удерживали Северна, пытаясь растащить братьев.
— Ты всегда был дураком там, где дело касалось женщин! — вопил Северн. — Первая жена унесла жизни двух братьев, но что это значит для тебя?!
Роган оцепенел.
— Отпустите меня, — велел он своим людям, и те беспрекословно повиновались. Им не стоило вмешиваться. Роган — их господин и может делать с братом все, что ему будет угодно.
Роган подступил к брату. Синие глаза Северна все еще горели гневом. Рыцари по-прежнему держали его за руки.
— Я велел тебе тренировать нашего брата, — спокойно объявил Роган. — И ожидаю, что ты сделаешь все возможное.
С этими словами он повернулся и пошел назад к замку.
В конце дня мокрый от пота Северн поднялся по каменной лестнице и вошел в покои Иоланты, расположенные над кухней. Роскошь этой большой, залитой солнцем комнаты ошеломляла. Тускло мерцало золото, сияла золотая вышивка, сверкали драгоценности на платьях дам. Но вне всякого сомнения, самым прекрасным предметом в этой комнате была хозяйка. Ее красота, фигура, голос, движения были безупречны. И обладали столь изысканной прелестью, что люди при виде ее часто теряли дар речи.
Узрев разгневанное лицо Северна, Ио небрежным жестом отпустила служанок, велев им разойтись по своим комнатам, а сама налила дорогое вино в золотой кубок, подала Северну и, когда тот осушил кубок одним глотком, вновь его наполнила.
— Рассказывай, — тихо попросила она.
— Все эта проклятая баба! — прошипел Северн.
Ио поняла, о ком он, поскольку Северн последнее время только и делал, что жаловался на новую жену Рогана.