— Какое мне до этого дело? Он получил мои деньги, что ему еще нужно?
Глубокая душевная рана, которую он ей нанес, не зажила за последнюю неделю. Она лгала себе, воображая, что небезразлична ему. Он женился на деньгах и теперь вовсе не обязан терпеть ее. Она не должна вставать между ним и крестьянами. Не станет приставать к нему, прося разрешения присутствовать на суде. Может, стоит забрать служанок и уехать в другой замок, которым он владел. Или… или скрыться в одном из поместий, данном ей в приданое, если муж позволит Лайане жить на доходы с него.
— Вы хотите отказаться от приглашения? — спросила Габи.
— Я соберу мешок с золотыми блюдами и велю поставить его на свой стул. Это удовлетворит его. Тогда ему не придется взирать на мое уродство.
— Но, миледи, я уверена, что он не…
Габи продолжала трещать, но Лайана уже не слушала. Мысль о золоте и собственной некрасивости дала ей идею.
— Приведи кузнеца.
— Миледи…
— Пришли кузнеца. У меня для него работа.
— Если объясните, в чем дело, я…
— Нет, это моя тайна.
Но Габи не сдавалась:
— Вы собираетесь принять приглашение?
— О да. Я приму предложение мужа, и он получит мое золото. При этом ему не придется смотреть на мое ничем не примечательное лицо.
Габи по-прежнему не двинулась с места.
— Иногда лучше забыть и простить, чем продолжать наносить друг другу раны. Брак — это…
— Мой брак основан на золоте и больше ни на чем. А теперь иди!
— Да, миледи, — покорно кивнула Габи и вышла из солара.
Три часа спустя Лайана одевалась к ужину. Джойс помогала ей, поскольку Лайана не хотела выдерживать неодобрительные реплики Габи.
Впрочем, и неодобрения Леди она тоже не желала. Поднимаясь в солар, она увидела, что дверь Леди не заперта и чуть приоткрыта. Она вспомнила, что Леди всегда обещала быть на месте в случае, если понадобится ей, и не нарушила слова. Когда их с Роганом брак оказался под угрозой, дверь открылась.
Но сегодня Лайана не хотела говорить с Леди. Не хотела, чтобы ее отговорили от того, что она собиралась сделать. Обида была слишком глубока и слишком свежа, чтобы одуматься и попытаться помириться с мужем. Если она простит его, что он выкинет в следующий раз? Будет ежедневно унижать ее и ожидать, что она простит ему все.
Поэтому Лайана проигнорировала безмолвное приглашение Леди.
— Проваливай отсюда! — прорычал Роган Северну. Они сидели в одной из комнат над кухней, комнате, которая когда-то принадлежала Тьюзди. Здесь уже было грязно, поскольку никто не убирал целую неделю. Большая крыса грызла кость в темном углу.
— Я просто подумал, что неплохо бы тебе надеть что-то менее вонючее. Да и побриться заодно.
— Зачем? — злобно осведомился Роган. — Чтобы поужинать с женщиной? Ты был прав. До того как она появилась здесь и стала во все вмешиваться, жизнь была куда лучше. Пожалуй, отошлю ее в Бивен.
— И сколько человек должны будут охранять ее? Говарды будут…
— По мне, так пусть Говарды получат ее! — выпалил Роган, но тут же поморщился. Будь проклята эта стерва! Он пытался увидеться с ней, но она заперла дверь спальни. Его первым порывом было взломать дверь и показать ей, кто хозяин в доме, но потом он почувствовал себя полным дураком из-за того, что вообще пришел сюда. Пусть сидит за запертой дверью, ему все равно. Он сказал правду, объявив, что женился на ней ради денег.
Но за прошлую неделю он… он многое вспомнил. Вспомнил смех, вспомнил, как она обнимала его, визжа от радости, вспомнил ее советы и предложения, теплое, податливое тело по ночам. Вспомнил, что она для него сделала: музыка, хорошая еда, идеальная чистота во дворе и замке. Вспомнил тот день на ярмарке. Вспомнил, как держал ее руку. Вспомнил, как Габи мыла ей волосы.
— С каких это пор тебе не все равно, оденусь я к ужину со своей женой или нет? — бросил он Северну.
— С тех пор, как два дня назад в моем хлебе было полно песка, и Ио почему-то становится ко мне все холоднее.
— Отошли ее назад к мужу, а я отошлю… — Он едва смог выговорить ее имя. — Я отошлю Лайану прочь…
— Возможно, так будет лучше для нас обоих. Во всяком случае, спокойнее. И нечего будет волноваться о том, что Говарды похитят наших женщин. Но с другой стороны, мужчины жалуются насчет хлеба. Может быть…
Он многозначительно помолчал.
Роган глянул на темно-зеленую бархатную тунику, которую все еще держал Северн. Вероятно, послав ему приглашение, она хочет извиниться за запертые двери, песок в хлебе и крыс в комнатах. А если она готова извиниться, может, и он готов простить ее.
Лайана выждала, пока все люди Рогана рассядутся в парадном зале, а братья Перегрины устроятся за высоким столом. Джойс опустила вуаль на лицо госпожи.
— Вы уверены, миледи? — мрачно спросила она, поджав губы.
— Более чем уверена, — кивнула Лайана, откинув плечи.
Все мужчины и несколько присутствующих в зале женщин при виде Лайаны дружно замолчали. Джойс несла ее длинный, отделанный мехом шлейф. Лицо Лайаны было закрыто доходившей до пояса вуалью.
Медленно, торжественно она прошествовала к высокому столу и встала в ожидании, пока Северн не ткнул локтем Рогана. Тот поднялся и отодвинул для нее стул. Собравшиеся по-прежнему молчали, не сводя глаз с господина и госпожи.
Лайана неторопливо взялась за края вуали и подняла тонкую ткань. Обедающие дружно охнули. С эннена Лайаны свисали на длинных веревочках монеты: золотые, серебряные, медные. В каждой была проделана дырочка, в которую и продевалась веревка.
Под изумленными взглядами толпы Лайана вынула из кармана ножницы и отрезала серебряную монету.
— Этого достаточно, чтобы заплатить за вино, милорд? — осведомилась она и отрезала еще монету, на этот раз золотую. Надеюсь, это покроет стоимость говядины?
Роган смотрел на нее во все глаза.
— Не стоит смотреть на меня так испуганно, милорд, — громко заметила Лайана. — Я ем совсем немного, так что вам не придется долго терпеть мое уродство. Уверена, что вид денег нравится вам гораздо больше, чем мое невыразительное лицо.
Роган, не говоря ни слова, встал и вышел из зала.
Заред повернулся к позеленевшему Северну, выглядевшему так, словно его сейчас стошнит.
— Лучше ешь сейчас, братец. Завтра, вполне возможно, в нашем хлебе вместо песка появятся камни. А Роган загонит тебя в могилу на ристалище, — жизнерадостно объявил он. — Ты умно сделал, не дав Лайане вмешаться в нашу жизнь.
Лайана со всей грацией и достоинством, на которые была способна, тоже покинула зал.
Глава 15
— Нет, — бросила Лайана Габи и Джойс. — Не кладите это сюда. И не сюда. И уж конечно, не сюда.
Джойс при первой возможности улизнула из солара, зато Габи осталась, хоть и прикусила язык. Правда, за две ужасные недели, прошедшие с того кошмарного ужина, она не молчала, но вскоре поняла, что ничего хорошего из этого не выйдет.
— Он получил все, что хотел, — неизменно отвечала леди Лайана на все мольбы поговорить с Роганом.
А лорд Роган был еще хуже жены. Габи приставала к Бодуину, пока тот не согласился потолковать с братом. Но Роган едва не проткнул ему живот пикой.
Получалось, что из-за размолвки господина и госпожи страдали весь замок и вся деревня. Пекари отказывались поставлять свежий хлеб, поскольку Роган не желал им платить, а Лайана совершенно забросила хозяйство. Так что теперь, как прежде, в хлебе хрустел песок. Двор был завален навозом, потому что никто не приказывал его чистить. Крестьяне голодали. Ров, в котором воды набралось только на фут, уже был забит дюжиной гниющих коровьих скелетов. То, что раньше считалось обычным образом жизни, теперь стало причиной бесчисленных жалоб. Мужчины ныли, что в одежде полно вшей, а сапоги вечно в навозе. И были крайне недовольны настроением Рогана. Твердили, что леди Лайана не выполняет свои обязанности хозяйки. Никто вроде уже и не помнил, как они сопротивлялись ее приказам, когда она только приехала.