— Как я занимаюсь йогой? — Она невинно моргает, когда я опускаю ее на кровать.
С рычанием я беру ее за руку и разворачиваю лицом вниз.
— Ты сделала это нарочно, Дафни. Потому что ты несносная девчонка.
— Я не несносная, — протестует она, но ее слова заглушаются моим черным пуховым одеялом.
Резким рывком я стягиваю с нее шорты, выставляя напоказ ее круглую попку.
— Эй! — Она начинает переворачиваться, но я кладу руку ей на спину и опускаю ее вниз.
— Ты сама напросилась на это, маленькая негодница. Сама напросилась, устроив небольшую демонстрацию в гостиной. Не удивляйся, когда я дам тебе именно то, о чем ты просила. — Я приподнимаюсь и шлепаю ее по заднице.
Она изумленно вскрикивает.
Я снова шлепаю ее по коже, моя ладонь дрожит, когда я даю ей понять, что я чувствую по поводу того, что она выставляет свою киску напоказ другим мужчинам. Снова и снова я шлепаю ее по заднице, пока она не краснеет и не нагревается от моих прикосновений. С каждым ударом она все шире раздвигает ноги, ее стоны становятся громче, ее тело становится таким податливым под моими руками.
Мой член начинает болеть при виде нее, от ее рыжих волос, намотанных на мой кулак, от того, как она выгибается при каждом ударе. Я понятия не имел, насколько эротичным это может быть.
— Такая прелестная малышка. — Я отвешиваю ей еще несколько ударов, затем опускаюсь на колени и целую ее в попку. Провожу губами по покрасневшему месту и массирую его руками, снимая жгучую боль, когда уступаю своему желанию попробовать ее на вкус. Всю ее.
Раздвинув ее ноги пошире, я вижу ее блестящее влагалище, его розовизну, то, как оно набухло. Потому что она этого хочет. Меня. И я подставляю ей свой язык. Сначала медленно, наслаждаясь ее влажностью, пока она стонет.
— Здесь больно, малышка? — Я облизываю ее влагалище.
— Д-да.
— Тебе нужен папочка, чтобы целовать сюда? — Слова слетают с моего языка прежде, чем я успеваю о них подумать. Еще одна вещь, о которой я и понятия не имел до нее, и от которой у меня так чертовски встает.
У нее перехватывает дыхание.
— Тирнан.
Я облизываю ее долго и медленно.
— Ты такая вкусная. — Я сжимаю ее бедра. — Раздвинь для папочки.
Она раздвигает ноги еще шире, и я погружаюсь в нее, облизывая и посасывая ее нежную плоть, задевая языком ее клитор, а затем пронзая ее.
Она дрожит, ее красная попка трясется, когда я погружаюсь все глубже и глубже. Когда я погружаю два пальца в ее скользкое влагалище, она протяжно и низко стонет.
— Тебе нравится, когда тебя трахают пальцами, малышка? — Я вхожу и выхожу из нее.
— Да, — вырывается хныканье. — Да, папочка.
Черт, почему это так сексуально? Я ничего не могу с собой поделать. Мне нравится, когда она меня так называет.
Я снова провожу по ней языком, втягивая в рот ее восхитительные соки и поглаживая большим пальцем ее тугую попку.
Ее бедра подрагивают, тело сжимается еще сильнее, и когда я опускаюсь ниже и втягиваю ее клитор в рот, она кончает, ее тело сотрясается долгими волнами стонов и снимает напряжение. Ее киска сжимается под моими пальцами, пока я продолжаю лизать ее, пробуя на вкус каждую каплю ее наслаждения, пока она кончает. Я мог бы заниматься этим весь гребаный день.
— Тирнан. — Ее голос дрожит, когда она пытается отодвинуться от меня.
Я сжимаю ее бедра и, приоткрыв рот, целую каждую ягодицу и слегка покусываю.
Она вздрагивает, а я встаю, мой член так тверд, что может сломаться.
— Пусть это послужит тебе уроком, как держать эту прелестную киску при себе. — Мой голос дрожит от желания засунуть свой член поглубже в ее розовую щель, но я заставляю себя отстраниться. Я уже зашел слишком далеко, сделал слишком многое.
Но когда я смотрю на нее, измученную и тяжело дышащую, лежащую на моей кровати, я не могу не восхищаться работой своих рук над ее прекрасным телом. Красная задница, влажная киска и полное изнеможение моей идеальной маленькой малышки.
Глава 7
Дафна
— Ты в порядке? — Бэллс прижимается ко мне плечом. Ее гигантская рысь Леонард лежит у ее ног и дремлет. Когда я говорю «гигантский», я не имею в виду, что он милый и пушистый. Он действительно гигантский. Наверное, я бы тоже отрубилась, если бы съела столько стейков, сколько съел он.
После того, как мы поужинали, остальные разошлись по своим спальням. Клянусь, здесь сейчас как будто сезон медового месяца. Просто восхитительно, как все мужчины вьются вокруг своих женщин. Дело не только в том, что они проявляют заботу, но и в том, что кажется, будто они не могут перестать прикасаться к ним. Можно поклясться, что у девушек есть все утерянные секреты в мире, а мужчины ждут, что же еще может сорваться с их уст.