Я почти останавливаюсь. Я почти напрягаю мозги, чтобы затормозить все это. Но я этого не делаю, потому что тут она снова смотрит на мой член, садится и обхватывает его своей маленькой ладошкой.
— Черт. — Я отпускаю ее, позволяя поглаживать себя, когда она придвигается ближе, ее язык снова облизывает губы. — Хочешь попробовать, Рыжая? Хочешь узнать, какова на вкус моя сперма на твоем невинном язычке?
Она наклоняется вперед и слизывает остатки спермы с моей головки, и я думаю, что вот-вот выйду из своего гребаного тела. Затем она обхватывает мой член губами и поглаживает его языком.
Я издаю стон и толкаюсь, не в силах удержать бедра на месте, когда врываюсь в ее горячий, мягкий рот. Она принимает меня, хотя на глазах у нее выступают слезы, и она не уверена, что делать со своими зубами. Мне все равно. Ее рот — это рай, и я не знаю, как долго смогу продержаться, когда она смотрит на меня так, словно хочет проглотить целиком и попросить еще.
— Хорошая, черт возьми, девочка, — хвалю я и, схватив ее за волосы, провожу ее ртом по моему члену. Это так приятно, чертовски приятно, и я не выпущу ее из этой комнаты, пока ее вишенка не окажется на моем члене.
Со стоном я вынимаю свой член у нее изо рта и наклоняюсь, чтобы схватить ее и усадить в центре кровати.
Она смотрит на меня дикими глазами.
— Испугалась, Рыжая?
В ответ она раздвигает ноги, приглашая меня ближе, войти внутрь. Черт возьми, она же ангел.
— Хорошая девочка. — Я завладеваю ее ртом, крепко целуя ее и проводя головкой члена по ее влажной киске. Она обвивает мою шею руками, ее поцелуй такой же страстный, как и мой, когда она прижимается ко мне бедрами.
— Пожалуйста, — она задыхается напротив моих губ. — Ты нужен мне.
— Тебе это нужно? — Я прижимаю головку своего члена к ее входу и совсем немного проталкиваюсь внутрь.
Она стонет и впивается ногтями мне в плечи.
— Да, пожалуйста, папочка.
Я грязный ублюдок, раз мне нравится, что она называет меня папочкой. Но мне все равно. Это заводит нас обоих, и я собираюсь проследить, чтобы она больше никогда никого так не называла.
— Ты будешь хорошей девочкой для папы? — Я кусаю ее за горло и просовываю головку чуть глубже, давление настолько чертовски сильное, что я не знаю, как я собираюсь трахнуть ее, не кончив.
— Да. — Она выгибается, пытаясь вобрать в себя как можно больше моего тела.
— Хорошая девочка. — Я вхожу глубже, потом еще, пока не погружаюсь в нее полностью. Я едва могу дышать, едва могу двигаться. Я так сильно хочу ее. Я хочу трахнуть ее так сильно, что она не сможет выпрямиться, но также хочу, чтобы ее первый раз был чем-то особенным. Чем-то мягким и сладким, но с изюминкой. Таким, как она.
Поэтому я медленно отстраняюсь и наполняю ее снова. Она стонет.
— Тебе больно, Рыжая? — Я прикусываю ее нижнюю губу.
— Нет. — Она извивается подо мной. — Мне просто нужно больше.
Я не могу ей отказать. И погружаюсь в нее снова, мои мышцы уже дрожат от желания разрядиться. Но я этого не делаю. Я двигаюсь медленно и плавно, пока она не впивается в меня ногтями, ее тело просит еще и еще. Я делаю это с ней, и пот выступает на наших телах, когда звуки соприкосновения нашей кожи разносятся по комнате.
Я целую ее и посасываю ее горло, поглаживаю ее грудь и шепчу ей на ухо непристойные слова похвалы. Она — все, чего я когда-либо хотел.
— Так хорошо, — восклицает она, ее ноги дрожат.
И я вгоняю в нее до упора так глубоко, стараясь, чтобы ее клитор получил максимально возможное трение.
Из нее вырывается гортанный звук.
— Кончи для папочки, Рыжая. Кончи на мой член. — Я двигаюсь сильнее и понимаю, в какой момент она кончает.
Ее тело напрягается, а затем ее киска сжимает меня в ритмичных объятиях. Я проглатываю ее крик удовольствия и продолжаю двигаться, пока не могу удержаться от оргазма. Отдаваясь своему освобождению, я теряюсь в ней, наполняя ее своей спермой, в то время как мое тело получает то, что хочет, и она стонет, повторяя мое имя снова и снова.
Теперь она моя, и что бы ни случилось, я ее не отпущу.
Глава 11
Дафна
Я растягиваю все мышцы, медленно просыпаясь, наслаждаясь сладкой болью, напоминающей мне о том, сколько раз Тирнан брал меня в течение ночи. Мое тело чувствует себя любимым. Я открываю глаза. Любимым. Так вот что это такое?
Наша ночь прошла в диапазоне от сладкого до грубого и всего, что было между ними. На моем теле не было ни одного места, где бы не побывал рот Тирнана. Он не мог оторваться от меня ни ртом, ни руками. Впервые в жизни я почувствовала себя по-настоящему желанной. Я перевернулась на спину и обнаружила, что другая сторона кровати пуста. Меня переполняет разочарование.