Алекс невесело улыбнулся и кивнул. К этому времени они уже выехали из поредевшего леса и начали подниматься на холм по дороге, ведущей к воротам.
В д'Омсбери путешественников встречали совсем не так, как в Стюарте. Люди на стенах не махали руками, не улыбались и не выкрикивали приветствия. И никто не бежал по двору к воротам, чтобы их встретить.
Алекс разумно объяснил самому себе этот факт тем, что они приехали в середине ночи, но в душе понимал, что, даже явись они при ярком свете дня, все равно встреча не была бы такой радушной, как в отчем доме Мерри.
Его не было дома несколько лет. Лишь недавно он вернулся в замок, где явно было не все в порядке, и, ни в чем не разобравшись, сразу его покинул. Да и Мерри была здесь человеком новым. Но Алекс надеялся, что когда-нибудь их люди так же будут радоваться, как люди в Стюарте, их возвращению.
Он решил, что поставит перед собой такую цель и будет к ней стремиться. Он непременно завоюет любовь и уважение своих людей настолько, что каждое его возвращение из путешествия станет радостью для всех.
Алекс остановил коня у лестницы и спешился, прижимая к себе жену. Мерри только пошевелилась и что-то пробормотала, но не проснулась. И Алекс в очередной раз удивился способности своей жены проспать все на свете. Он не стал отдавать приказы, решив, что люди и сами сделают все, что надо: позаботятся о лошадях, разгрузят повозку, а уж потом отправятся спать. Он осторожно внес Мерри внутрь и, пробравшись между спящими в главном зале людьми, стал подниматься на второй этаж. Никого не встретив, он добрался до своей комнаты, опустил жену на кровать, а потом просто рухнул рядом с ней, слишком усталый для того, чтобы думать о раздевании. «Одну ночь можно поспать и в одежде», — подумал он и провалился в сон.
Проснувшись, Мерри обнаружила, что находится в комнате, которую делила с Алексом в д'Омсбери, причем лежит на кровати одна. Ее первым чувством была радость. Приятно все же сознавать, что ты лежишь не на жесткой и холодной земле, а в мягкой постели. Потом ей захотелось узнать, когда они приехали, где ее муж и ложился ли он вообще спать. Неожиданно ей стало очень грустно. После отъезда из Доннехэда она все ночи спала рядом с мужем, но только спала, и больше ничего. Он ни разу не дотронулся до нее и даже не поцеловал после той самой ночи, когда ему что-то подмешали в пищу.
Все это казалось Мерри чрезвычайно неприятным. Ирония заключалась в том, что накануне своей первой брачной ночи на нее не произвело впечатления описание супружеских отношений, данное Эддой. Тогда она решила, что будет рада, если он не станет беспокоить ее часто. Теперь она лежала в той же самой постели и грустила от того, что муж ее не беспокоит. «Судьба иногда не прочь пошутить», — подумала она и села, но только для того, чтобы сразу лечь и натянуть на себя простыни, потому что входная дверь открылась.
Она затаила дыхание, но, как выяснилось, зря, потому что в комнату вошел Алекс. На нем была чистая одежда, а волосы были влажными, как будто он только что принял ванну. За ним тянулась процессия слуг, которые несли ведра с водой. Над какими-то ведрами поднимался пар. Мерри не шевелилась, пока ее муж наблюдал за сложной операцией переливания воды из ведер в ванну. Он ни разу не посмотрел в ее сторону, и поэтому она удивилась, когда он, закрыв дверь за слугами, громко спросил:
— Ты намерена лежать там до вечера или встанешь и насладишься ванной?
Мерри, мгновение поколебавшись, села и обнаружила, что лежала в постели полностью одетая, причем в том же платье, в котором весь день ехала верхом. Тогда она отбросила простыни и спустила ноги на пол.
— Вчера я слишком устал, чтобы раздеться самому и раздеть тебя, — сообщил Алекс, подошел к ванне и, наклонившись, проверил температуру воды. Удовлетворенно улыбнувшись, он стал лить в воду душистое масло.
— Во сколько мы вчера приехали? — спросила Мерри.
— Точно не знаю, — пожал плечами Алекс. — Думаю, к утру, часа в три или в четыре.
— Ничего себе! — воскликнула Мерри, в то время как ее взгляд был прикован к емкости с теплой водой.
Ванна просто манила ее. Мерри уже несколько дней не удавалось толком помыться. К тому времени как путешественники делали привал на ночь, она уже слишком уставала, чтобы беспокоиться о таких пустяках. А когда она несколько раз пыталась помыться утром, Алекс торопил ее, и пришлось ограничиться быстрым умыванием. Мысль о теплой ванне, в которой можно вдоволь полежать, а потом потереть впитавшее дорожную грязь тело мочалкой, была в высшей степени привлекательной. Мерри благодарно улыбнулась Алексу.