К ее огромному клитору. Рона была настолько возбуждена, что его пульсация казалась пыткой. Она с предвкушение ждала, когда Саймон лизнет ее клитор, но он полностью втянул его в рот. И ее охватило невероятное удовольствие.
— О, Боже!
Ее бедра непроизвольно поддались вперед. Но Саймон ловко перехватил и прижал ее к кровати, не лишая возможности двигаться, а затем слегка подул на клитор.
От прохладного воздуха чувствительный бугорок напрягся еще сильнее. Рона задрожала. У нее вырвался стон.
Саймон кружил языком вокруг набухшего клитора. И Роне казалось, будто по ее телу бежит электрический ток.
— Вот твой клитор, — Саймон коснулся его, и от потрясающего ощущения Рона дернулась. — А капюшон я подниму вверх, — еще одно легкое прикосновение.
Она застонала. Саймон с усердием трудился над ней, распределяя ее влагу вокруг бугорка и над ним, и каждое неспешное касание ощущалось изысканной пыткой.
— Сдвину его так далеко, как смогу, — Саймон сомкнул пальцы на капюшоне, и каждое осторожное натяжение лишь обостряло ощущения. Еще, о, пожалуйста, еще. Она согнула колени и толкнулась бедрами вверх.
Он ударил ее по бедру. И Рона почувствовала жгучую боль, но клитор отозвался, запульсировав еще более интенсивно.
— Ты останешься на месте, саба, — его низкое рычание заставило ее сердце ускориться, — и примешь все, что я тебе дам.
И затем он накрыл ртом то местечко, которого только что касались его пальцы. О, боже, как горячо. Его язык закружился вокруг клитора, потирая то одну сторону, то другую, безжалостно дразня и возбуждая ее. Рона откинула голову назад, все мышцы ее тела напряглись… и она застыла.
И именно этот момент Саймон выбрал, чтобы пососать ее клитор.
Это послужило последним толчком, и Рона, взорвавшись, забилась в сильнейших конвульсиях. Громко закричала. Но он не остановился. Наоборот — продолжал беспощадно дразнить ее клитор легкими ударами языка, пока волны удовольствия захлестывали ее тело.
Когда Саймон, наконец, отпустил ее, Рона застонала. Ее сердце колотилось так сильно, что, казалось, ее грудная клетка изнутри была покрыта гематомами. По всему телу струился пот. Раньше с ней такого никогда не происходило. Она открыла глаза и пристально посмотрела на Саймона.
Он улыбнулся ей, и на его щеке появилась ямочка.
— Ты красиво кончила, но слишком быстро, — он ущипнул ее за внутреннюю часть бедра, и ее лоно сжалось. — Я заставлю тебя потрудиться перед следующим оргазмом, барышня.
Следующим? Это не она сошла с ума, а он.
Сильными руками он перевернул ее на живот и поставил на колени. Когда Рона попыталась встать, он потянул ее к изголовью кровати, заставив выпрямить руки.
Она опустила голову на руку.
— Саймон?
— Как ты меня назвала?
Она задрожала от его ледяного голоса. Подобно тому, как он обнажил ее самые интимные части тела, это его намерение, казалось, открывало потаенные уголки ее души, выставляя напоказ ее тайные желания. И он уже знал… знал, что она этого хочет. Хочет, чтобы он делал с ней все, что пожелает. Рона внутренне сопротивлялась этому, отказываясь признать. Слово, которое он хотел от нее услышать, было большим, чем просто признанием. Нет.
— Сэр, что Вы делаете?
Его руки прошлись по ее телу, прикасаясь к ней по-собственнически грубо.
— Рона, я собираюсь взять тебя.
Она услышала, как он разорвал упаковку презерватива, и напряглась в предвкушении.
Саймон прижал член к ее входу, погладил головкой влажность, и Рона задрожала от вожделения. И затем он вошел в нее плавным твердым толчком.
Она была очень влажной, и, несмотря на это, ее тело пыталось сопротивляться, поскольку внутренним стенкам приходилось непривычно сильно растягиваться. Но, о, святые небеса, было так здорово чувствовать, как он заполняет пустоту внутри.
Конечно, в этот раз она не кончит, но как прекрасно, что она достигла кульминации хотя бы единожды во время их первого настоящего секса. Она получит настоящее удовольствие от того, что кончит он.
Саймон усмехнулся и сжал ее попку.
— Снова задумалась, барышня?
Погрузившись в нее только наполовину, он двинулся назад, и волна возбуждения пробежала по ее телу. Он ускорил темп, толкаясь в нее, затем вышел и снова вошел, продвигаясь все глубже с каждым разом, пока его бедра не соприкоснулись с ее чувствительной кожей. Опухший клитор снова сжался и затрепетал от нарастающего желания.