Рона качнула бедрами, чтобы Саймон оказался еще глубже в ней. Он рассмеялся.
— Вижу, ты слишком много двигаешься. В следующий раз я свяжу тебя. — Представив это, она возбудилась еще сильнее.
— Но пока мы сделаем это так, — Саймон развел ее ноги в стороны, и Рона с трудом балансировала на широко разведенных коленях. Затем он начал массировать ее попку, входя глубже и еще сильнее возбуждая Рону. Ее неспособность удерживать себя на месте лишь усиливала возбуждения.
— Хорошо, — прошептал он с удовлетворением, затем обхватил руками ее бедра, крепко удерживая, и начал двигаться. Внутрь, наружу. Мягко, затем сильнее, притягивая ее к себе, навстречу мощным толчкам. Ее плоть интенсивно сокращалась вокруг него, возбуждение неуклонно нарастало, и его беспощадная властность все больше разжигала в ней огонь, до тех пор пока каждое его движение не начало откликаться в ней всплеском удовольствия. Ее разум затуманился, Рона приближалась к кульминации. Ее внутренние мышцы сильно сжались вокруг его члена, и она словно зависла над пропастью. Каждый нерв в ее теле был натянут до предела.
И затем он наклонился вперед, прижавшись горячей грудью к ее спине. Одной рукой он поддерживал себя, а вторая скользнула по ее лобку, и Рона почувствовала, как пальцы двигаются по ее складкам, безошибочно нащупывая ее чувствительный опухший клитор. Саймон потер одну сторону клитора, толкаясь в нее толстым членом, затем коснулся другой стороны, вновь погружаясь в нее. Он не остановился, даже когда Рона начала дрожать.
Кровь прилила к клитору, настолько тугому и чувствительному, что Рона стонала от каждого прикосновения пальцев. Еще… сильнее… Ей… нужно кончить. Рона напрягла дрожащие ноги, пытаясь толкнуться навстречу… или опуститься к руке — она не знала, чего хочет.
Еще.
— Пожалуйста, — прохныкала она.
— Пожалуйста, что, любовь моя? — зазвучал его властный, непреклонный голос. Грубая щетина оцарапала ее плечо. Прикосновения к клитору и толчки члена не замедлялись.
Пожалуйста, еще, пожалуйста… Он требовал другого.
— Хозяин, — прошептала она, — пожалуйста.
— Счастлив исполнить твою просьбу, — Саймон откинулся назад, балансируя на коленях. Он сжал ладонью ее лобок, широко раскрыл пальцами ее складки, усиливая давление на клитор. Саймон врезался в нее, сильно и быстро, скользя пальцами второй руки вверх и вниз по клитору, мягко пощипывая его. Вверх и вниз, толчок, вверх и вниз, толчок. Все нутро Роны скручивалось и сжималось сильнее с каждой секундой, она пыталась поерзать бедрами, чтобы… Но он властно удерживал ее на месте, заставляя принять только то, что он хотел ей дать. Вверх и вниз. Внезапно он вошел в нее под другим углом и ударил членом по какой-то невероятно чувствительной точке.
Рона изогнула шею, а затем оргазм пронесся по ней, как извержение вулкана, тепло и удовольствие, один взрыв сменялся следующим, и все ее тело охватила крупная дрожь.
— О, о, о!
Рона забилась в его сильных руках, но Саймон удерживал ее на месте, заставляя принять больше, нежно лаская, внутри и снаружи.
Она уронила голову на руку, жадно ловя воздух ртом, дрожь ослабевала. Рона никогда… никогда не кончала так, абсолютно потеряв голову. Ее глаза обожгли слезы. Саймон целовал ее в шею, нашептывая, как она красива, насколько она его порадовала. Он успокаивал ее, как нервную кобылу. Ее дыхание замедлилось.
Рона едва не упала. Саймон подхватил ее обессиленное тело.
— Это еще не все, зверушка.
Он сжал ее бедра. Принялся толкаться в нее сначала короткими мощными ударами, а затем с силой и глубоко пошел в нее. На секунду она почувствовала, как его член дернулся внутри нее во время разрядки, а затем он сжал ее опухший клитор. И Рона закричала, сотрясаясь от еще одного оргазма.
Даже когда маленькая саба рухнула на кровать, ее киска продолжала конвульсивно сокращаться, сжимая его член, как горячий кулак. Волосы Роны волной легли на плечи, а кожа казалась кремово-белой на фоне лазурного покрывала. Эта крошка сдалась невероятно красиво. Прежде чем выйти из нее, Саймон задержался на мгновение, смакуя дрожь, сотрясавшую нежное тело. Затем бесшумно вышел в ванную и избавился от презерватива.
Рона не шелохнулась, когда Саймон вернулся в комнату. Он отстегнул ее от цепи — она была так прекрасна в манжетах, что он не стал их снимать, — лег рядом и прижал ее к себе, устроив ее голову на своем плече. С легким вздохом она прижалась к нему, как сытый котенок, закинув руку ему на грудь, а ногу на бедро.